Прошедшая сквозь небеса
Шрифт:
— Когда?..
— Да вот часа через два отправляется шаттл. Можно, конечно, спустить тебе сюда капсулу и отсрочить расставание ещё часов на семь-восемь, но…
Дина почувствовала под ложечкой знакомый холодок. Ну что же… когда-то это должно было случиться. Она не хотела говорить о принятом решении до последнего.
— Не надо капсулу, Рабиндранат. Я остаюсь.
Капитан звездолёта наклонил голову налево, потом направо, внимательно разглядывая девушку. Как редкий экспонат с выставки дураков, мелькнула очередная посторонняя
— Это неуместная шутка, мисс Горностаева.
— Это вовсе не шутка.
— Тогда объяснитесь.
Дина сглотнула. Ну отчего все сухокожие такие… как соросы, право. Можно подумать, она бессердечный компьютер. Тут и так тяжело, а им поди всё объясни-разложи!
Однако придётся. Поскольку без достаточно внятных объяснений её решение будет выглядеть неумной блажью.
— Помните, я рассказывала, как мы брели через пески пустынного пояса? Если нет, просмотрите видеозапись отчёта… Там, в песках, осталась могила старого географа. Местного Джордано Бруно, если хотите — ведь он первый догадался о том, что «небесная скорлупа» миф… И ещё тот слуга Клик-Клака, отвлекший погоню…
Капитан Шмидт внимательно слушал, и выражение лица у него весьма напоминало учителя, слушающего лепет не выучившего урок ученика. Не то говорю, смятенно подумала девушка, не то и не так… А как надо «так»?
— Так вот. Все они — и тот рыбак на Островах Мертвецов, и даже мохнатые обитатели пустыни — они рисковали и жертвовали своими жизнями ради моей. Они называли меня Спасительницей… Прибавьте к ним четверых, навсегда оставшихся там, на борту корабля… Владислав Иосифович, Дядя Жора, Стасик и Эля… Я должна им всем, понимаете?
— Это всё эмоции, девочка. Голые эмоции и только. Аргументы сердца, но не разума. То есть я понимаю всё, что ты говоришь. Но это не причина.
Дина закусила губу. Понимает… нет, не понимает он. Он умный дядька, местами даже слишком умный… а этого не поймёт. Потому как на Земле «аргументы сердца» до сих пор не считаются серьёзными. Странно, вот сотни миллиардов, затраченных на экспедицию, принимаются в качестве аргумента, а её простые и понятные слова нет.
А вот Водяные её аргументы признают основательными. В отличие от соотечественников. Смешно? Грустно…
Дина скупо улыбнулась.
— Хорошо, тогда попробуем так… Помните, что такое ключевая фигура истории? Жанна Д'Арк, к примеру, или Махатма Ганди. Уберите их, и вся земная история, вероятно, пошла бы иначе.
Девушка помолчала. Тихий, как сон вайалеале оседал на коже, внушая покой и уверенность — она всё делает правильно.
— Так вот… Я не просилась на эту роль, но раз уж так вышло… Нельзя вынимать ключ из замка, пока замочек не открылся. Вся история здешняя может пойти наперекосяк.
Капитан Шмидт всё перекладывал голову с борта на борт.
— Ты уверена в своей избранности, девочка?
Дина обезоруживающе улыбнулась.
— А что делать?
«Она
— Даже так? — прищурился Шмидт.
«Именно так. Поверь, я знаю, что говорю. Я всё-таки Видящая Народа Дождя».
— Дина — просто земная девушка…
«Для вас она просто Ди-на. Для нас — Прошедшая сквозь небеса, пробившая незримую скорлупу, в которую закрыли Демоны наш мир. А для них (кивок в сторону раханов) и вовсе Спасительница. Маленький ключик к большому замку, висящему на огромных воротах».
— Я понимаю, о чём речь, — после паузы заговорил Шмидт. — Но сюда прибудет настоящий уполномоченный посол всей Земли… если вы того пожелаете. Профессиональный…
«Нет, ничего ты не понимаешь, Извозчик меж мирами. Чтобы тебе было понятней, скажу в образах, доступных тебе и твоим собратьям. Мы не примем у того посла его верительные грамоты».
— А у неё, значит, примете?
«Уже приняли».
Рабиндранат Шмидт широко развёл руками.
Оставшаяся часть церемонии прощания отважных звездолётчиков с гостеприимными хозяевами запечатлелась в сознании Дины как-то отрывочно, набором отдельных эпизодов. Наставления по эксплуатации трофейной установки гиперсвязи она выслушала, старательно кивая. Сколько слов, зачем столько слов вслух… как будто нет у неё теперь в коммуникаторе той инструкции… Скорее бы закончилась эта мука… ведь стоит сейчас сказать одно слово, и уже через пару дней по бортовому корабельному хронометру она будет пить чай за столом с мамой… и папой…
— Ну… — Рабиндранат Шмидт поймал её ладонь и крепко пожал. — Держись.
Поджарый зад капитана, обтянутый плавками, исчез за поворотом тропинки, и сразу стало легче.
— Ди-на…
Джанго стоял перед ней на коленях, по-детски уткнувшись лицом в самый низ живота. Дина гладила и гладила его по голове, где пока не было ещё ни одного волоска… совсем как у Водяных…
— Я не сказал бы тебе этого, если бы ты решилась вернуться к своим, — наконец оторвал лицо от её лобка молодой рахан. — Но сейчас… Я люблю тебя, Ди-на.
— А к-кто не л-любит? — возразил Клик-Клак. — Я т-тоже.
«И я» — лицо Проходящего насквозь теперь украшала таинственная улыбка Джоконды.
— Замолчи, контрабандист! Иди улиток лучше поищи! — неожиданно взвился Джанго. — И тебе, Проходящий, как больному лучше лежать тихонько!
— Да л-ладно, л-ладно, — покладисто согласился Клик-Клак, вставая с высокой моховой кочки, используемой вместо пуфика. — У-улитки жареные т-тоже вещь… уже у-ушёл я…
Бывший жрец вновь обернулся к Дине.