Прошедшее неоконченное
Шрифт:
– Валерия Сергеевна, я помогу. Готовы?
– Конечно! И зови меня просто Лера, ладно?
Лера подхватила пальто и сумочку и снова одарила Костю светлой улыбкой.
– Ладно, – чуть мягче буркнул Костя и одной рукой легко поднял чемодан, который Лера пихала в прихожую с некоторым усилием.
Лера летела по лестнице, как на крыльях. Всё казалось ей прекрасным. Костик
– Лера, садись вперёд. Я чемодан в багажник положу.
Лера кивнула так, что рыжие кудряшки взлетели и хлестнули её по лицу. Она счастливо засмеялась и застыла перед дверью дорогого внедорожника Ирины Константиновны. Забраться на такую верхотуру без посторонней помощи было сложно. Косте пришлось с лёгким смешком подпихнуть свою пассажирку. Внедорожник плавно тронулся, и Лера прижалась носом к стеклу.
Как и обещал Костя, в пробке, тянущейся далеко на юг от Москвы, они мучались долго и вдумчиво. Но Леру это ничуть не смутило. Машина была невероятно комфортной, а водитель под градом вопросов, наконец, сдался и включился в разговор. В аэропорту Лера с невероятным удовольствием скинула тёплый пуховик и вынула лёгкое пальто. В Риме ждала приятная осенняя температура, плюс двенадцать. Ледяной апокалипсис для аборигенов и семечки для коренной москвички.
После мучительных проверок, снятия обуви, многочисленных рамок металлоискателей и паспортного контроля девушку наконец-то пустили в самолёт. Лера много летала по работе. В частности – в Рим. Но никогда ещё она не делала этого для собственного удовольствия. Надо признать, это сильно скрашивало более чем пятичасовой перелёт и прибавляло вкуса отвратительной самолётной еде и не менее отвратительному чаю.
Через пять часов в иллюминаторе наконец показался город. Маленькие коричневато-бежевые домики, почти правильными рядами расставленные по долине почему-то напомнили Лере нарезанную кубиками сливочную помадку, что продавалась в магазинчике недалеко от её дома. Из динамиков раздалось стандартное приветствие:
– <a>Signore </a>e signori. Per favore, prendi i vostro posti e allaccia le cinture. Arriviamo all'aeroporto di Fiumicino-Leonardo Da Vinci. Grazie.<a href="#" id="_anchor_9" name="_msoanchor_9" uage="JavaScript">[I9]</a>
Лера нетерпеливо смотрела на приморский городок, над которым кружил самолёт. Благополучно преодолев все стандартные «<a>Buonasera! </a>Qual e lo scopo della sua visita in Italia<a href="#" id="_anchor_10" name="_msoanchor_10" uage="JavaScript">[I10]</a> ?», она наконец ввалилась со своим огромным чемоданом в экспресс «Леонардо Да Винчи», который должен был за полчаса доставить её до центра Рима. Всё казалось нереальным. Люди вокруг громко болтали по-итальянски, непривычно часто улыбались и много жестикулировали.
Именно это непринуждённая весёлая толпа, так непохожая на угрюмых москвичей, и заставила Леру наконец ощутить, что она далеко от дома. Здесь всё немного незнакомо. Все люди – новые. И абсолютно ничто не напоминало о привычной жизни. И
Добраться до Тестаччо, где Лера и забронировала номер, было нетрудно. Правда, Лера успела несколько раз проститься с жизнью, пока сумасшедший, как и все римские водители, таксист с дрифтами и запрещёнными разворотами мчал её по улицам древнего города. Больше всего её беспокоил тот факт, что большую часть пути таксист сидел, развернувшись к ней лицом, непрестанно размахивая правой рукой и тягуче сюсюкая: «<a>Che bella ragazza</a><a href="#" id="_anchor_11" name="_msoanchor_11" uage="JavaScript">[I11]</a> !» – во всех возможных вариантах. Так что, единственным человеком, кто смотрел на дорогу, была сама Лера. И только её глаза становились совсем уж круглыми от ужаса, водитель нехотя поворачивался прямо по курсу, чтобы дёрнуть руль, взмахнуть рукой в открытое окно и проорать: «<a>Сhi ti ha insegnato a guidare?!»</a><a href="#" id="_anchor_12" name="_msoanchor_12" uage="JavaScript">[I12]</a> Затем всё повторялось. Лера была, как никогда, рада, что Рим в два раза меньше Москвы. Более длительной поездки нервы девушки могли и не выдержать.
Рим встретил её теплом. Лера хихикала над кутающимися в пуховики местными жителями. Самой ей хватило лёгкого пальто. Прохожие смотрели на неё недоумённо, мол, совсем обалдели эти turisti ходить голышом в такой мороз. В отель она ступала с серьёзной миной, но как только девушка сунула портье чаевые и закрыла дверь, вся напускная серьёзность слетела с неё. Лера с девчачьим визгом разбежалась и прыгнула в кровать, чтобы с задушенным хохотом закопаться в подушки и одеяла. Устав беситься, она подошла к окну, открыла его настежь, перегнувшись через широкий подоконник, и полной грудью втянула свежий воздух свободы.
Номер технически выходил окнами на Тибр, но практически вид заслоняли деревья, густо росшие вдоль набережной. Река, горевшая огненными всполохами в лучах закатного солнца, посылала задорные зайчики сквозь сбросившие листву кроны. Девушка, не раздеваясь, бросилась обратно в прихожую, чтобы впрыгнуть в сапожки на каблуках и выбежать на улицу. Одетый в камень мутный Тибр, неспешно катился на юг в сторону моря, где и приземлился Лерин самолёт. Девушка оперлась о каменный парапет и долго смотрела на реку. В эту ночь она спала спокойно, как в далёком детстве. Всё было хорошо.
Утром Лера встала чуть ли не до восхода и поспешила на улицу. Ещё днём, во время их экстремальной поездки на такси, девушка поняла, что короткие десять дней, которые были у неё в запасе – это слишком мало для того, чтобы посмотреть всё, так что ей придётся поторопиться. Даже утренний ненавистный ритуал с приёмом таблеток почти не вызвал привычного желания вывернуть желудок наизнанку. На этот раз она влезла в удобные кроссовки и отправилась на поиски новых впечатлений.
Было тридцать первое декабря. Для Италии – почти обычный день. Рождественские праздники уже отгремели, хотя город не спешил избавляться от праздничной мишуры. Наряженные ёлки мелькали тут и там, по улицам бродили подвыпившие туристы в шапочках Санта Клаусов. С первого взгляда было непонятно, то ли они уже вышли и начали веселиться, то ли ещё не успели вернуться к месту спячки для приведения себя в нормальное состояние. Лера пропитывалась этим праздничным настроением, вдыхала его, пила горстями.