Прошло семь лет
Шрифт:
— Os Seringueiros! — закричала старуха. — Os Seringueiros! [70]
Никки и Себастьян вопросительно смотрели на Кристину.
— Серингейрос, сборщики, — недоуменно проговорила та. — Я не знаю, о ком идет речь.
Крики старухи привлекли внимание соседей. Кумушки оставили свои телесериалы и, свесившись из окон, приготовились наслаждаться уличным спектаклем. Появились хмурые мужчины и разогнали ребятишек, готовясь разузнать, что здесь происходит.
70
Сборщики!
Кристина обменялась еще несколькими словами со старухой.
— Она согласна показать вам комнату Флавии, — объявила она. — Кажется, ваши дети оставили у нее свои вещи.
Никки и Себастьян с колотящимся сердцем вошли вслед за старухой в лачугу. Внутри она оказалась ничуть не лучше, чем снаружи. Кое-как сколоченные фанерные щиты служили перегородками. Комнатой Флавии был закуток, который она делила с кем-то еще, так как там стояло две кровати. На одной лежал бежевый кожаный рюкзак Камиллы, который она обычно брала с собой в путешествия. Дрожащими руками Себастьян взялся за него и вытряхнул на кровать все, что там было: джинсы, две майки, белье, косметичка. Ничего интересного, кроме… Кроме мобильника! Он попытался включить его, но телефон разрядился, а зарядки в рюкзаке не оказалось. Крайне огорченный Себастьян сунул мобильник в карман, собираясь заняться им позже. В любом случае они вышли на верную дорогу. Камилла и Джереми все-таки добрались до Бразилии и пришли в эту лачугу вместе с юной Флавией, а потом их похитили неведомые «Серингейрос».
Старуха внезапно громко заголосила. Она кричала, плакала, воздевала руки к небу, призывая в свидетели Господа Бога, сжимала кулаки. На улице атмосфера тоже потихоньку накалялась. Соседей, хоть они и не имели к делу никакого отношения, объединило удовольствие подливать масла в огонь. Перед лачугой росла толпа. Люди были настроены враждебно, американцы кожей ощущали их недовольство. Нет, они не были желанными гостями в этом квартале.
И вдруг старуха прямо обратилась к своим гостям.
Кристина перевела:
— Она говорит, что Флавию увели из-за ваших детей. Она обвиняет вас в том, что вы навлекли на ее дом несчастье.
Враждебность росла на глазах. Какой-то подвыпивший фавеладо толкнул Никки. Себастьяну вывалили из окна под ноги гору очистков.
— Я попробую их успокоить. Уходите. Я вернусь сама, без машины, — торопливо проговорила Кристина.
— Спасибо, Кристина, но…
— Уходите! — повторила та. — Вы даже не представляете, какая опасность вам грозит!
Никки и Себастьян, кивнув, подчинились юной бразильянке. Развернулись и пошли по улице. Вслед им летели угрозы и ругательства. Жители квартала двинулись за ними следом. Никки и Себастьян ускоряли и ускоряли шаг, они уже почти бежали, стараясь не заплутать в лабиринте узких, крутых и кривых улочек. Преследователи отстали, только когда они выбрались за пределы фавелы. Добравшись до поворота дороги, где стояла их машина, они обнаружили, что машина исчезла.
58
Жара, пыль, усталость, страх.
Никки и Себастьян шли не меньше часа под палящим солнцем, прежде чем нашли такси. Увидев их безвыходное положение, шофер потребовал 200 реалов за то,
Пока Никки принимала душ, Себастьян позвонил на ресепшн и попросил, чтобы ему принесли зарядку, он хотел зарядить мобильник Камиллы. Через пять минут мальчик принес. Себастьян подключил мобильник, потом попробовал включить, но батарейка была на нуле, пришлось ждать.
Себастьян, расхаживая по комнате, едва не грыз ногти от нетерпения. Кондиционер, обдувая ледяным ветром, немного остужал его пыл. И вот наконец можно снова попробовать включить мобильник! Себастьян взял его и набрал секретный код, поздравив себя с тем, что он ему известен. Полгода слежки за любимой дочерью сегодня принесли благой результат. Внезапно он почувствовал острую боль в груди. Длинный путь под нещадным солнцем не прошел для него даром — все раны и ушибы дали о себе знать. Боль скрутила Себастьяна, отдаваясь в поясницу и в голову. Тело вспомнило кулаки Юсуфа и его подручных. Подняв глаза, Себастьян увидел свое отражение в зеркале. Оно ему не понравилось. Всклокоченная борода, слипшиеся от пота волосы, лихорадочно блестящие глаза. Потемневшая от пыли влажная рубашка липла к коже. Он отвернулся от зеркала и толкнул дверь в ванную.
Завернувшись в полотенце, Никки как раз выходила из-под душа. Мокрые пряди, перепутавшись, рассыпались по плечам и были похожи на лианы. При виде Себастьяна она невольно вздрогнула. Себастьян приготовился к граду упреков: «Что за бесцеремонность! Изволь стучаться! Ты не у себя дома!» Но Никки молчала. Она сделала шаг к нему и смотрела, не сводя глаз.
Глаза у нее были зеленые, они мерцали, таинственно поблескивая, притягивали к себе, вбирали. Легкий туман в душевой подчеркивал молочную белизну ее кожи, чуть сбрызнутую, словно звездной пылью, золотом веснушек.
Себастьян жадно обнял ее и прижался губами к ее губам, полотенце соскользнуло на пол, обнажив тело Никки.
Она не противилась страстному поцелую, она отвечала на него. Страстное желание охватило Себастьяна, оно было едким и жгучим и раздирало все нутро. Их дыхание перемешалось, он вновь ощутил сладкий вкус ее губ, мятную прохладу кожи. Прошлое затопило настоящее. Давние чувства обрели новую свежесть, воскресив рой противоречивых воспоминаний, загоравшихся мерцающими вспышками.
Воспоминания притягивались, отталкивались, создавая мучительное кипение. Восторг смешивался со страхом, желанию остаться препятствовало желание бежать. Мускулы у обоих напряглись, сердца колотились. Головокружительный полет помог им расправиться с запретами, развязать узлы, которые долгие годы мучили обоих, угнетая обидами и горечью. С каждой секундой они становились свободнее, самозабвеннее, безогляднее и…
Серебристый мелодичный звук достиг их ушей, и они разомкнули объятия.
Мобильный Камиллы!
Сигнал сообщил, что пришла эсэмэска, мгновенно вернув их в реальность.
Оба опомнились, пришли в себя. Себастьян застегнул рубашку. Никки подобрала полотенце. Они опрометью бросились в комнату и присели возле телефона. Телефон сообщил о получении двух фотографий. Отправленные фотографии стали медленно проявляться на экране.
Крупным планом Камилла и Джереми, связанные, с заткнутыми ртами.