Прошлые обиды
Шрифт:
– У меня в офисе есть план, его сделали, когда квартира продавалась, я тебе его пришлю.
– О! Это очень поможет. А пока – померяем?
Следующие двадцать минут они делали замеры комнат и окон. Бесс все аккуратно пометила на своем примитивном наброске плана, захлопнула блокнот и убрала рулетку.
– Что будет дальше? – спросил Майкл, когда они вернулись в прихожую и он подал ей пальто.
– Я переведу все эти размеры – комнату за комнатой – на кальку. Затем «попутешествую» по своим каталогам и предложу варианты
– Когда ты объявишься?
Пальто было застегнуто, она натягивала перчатки.
– Я постараюсь заняться этим как можно быстрее и дам тебе знать примерно через неделю, ведь ты живешь в прямо-таки спартанских условиях. Не вижу ничего плохого в том, что отдаю кому-то предпочтение. Я выполню твой заказ раньше других.
Она улыбнулась ему стандартной профессиональной улыбкой и протянула руку в перчатке:
– Спасибо, Майкл.
Он крепко ее пожал:
– Ты ничего не забыла?
– Что именно?
– Сорок долларов. Твой гонорар?
– А, это. Я ставлю это условие, чтобы оградить себя от пустых вызовов. Часто одинокие люди приглашают дизайнера просто так, пообщаться. Но в твоем случае не вызывает сомнений, что тебе нужна мебель.
– Бизнес есть бизнес, Бесс, и я выплачу тебе этот гонорар.
– Хорошо. Но, может быть, лучше прислать тебе счет?
– Ни в коем случае! Подожди здесь.
Майкл вышел в комнату, где стоял чертежный стол, оставив ее дожидаться. Она смотрела ему вслед, натягивая перчатки поплотней. Потом достала из сумки блокнот, еще какое-то время понаблюдала за ним, потом пошла в комнату с письменным столом, где он выписывал чек.
Фотография по-прежнему стояла на столе. Она смотрела на нее через его плечо и спокойно сказала:
– Чудо какое они были в этом возрасте. Правда?
Майкл перестал писать, взглянул на фото, вырвал чек из книжки и только потом повернулся к Бесс. Он окинул ее взглядом и снова повернулся к фотографии.
– Да, правда.
В комнате повисла тишина, пока они рассматривали фотографию их сына и дочери, сделанную в то беззаботное время. Его взгляд вернулся к Бесс, и ее щеке стало горячо, как от ожога.
– Майкл, я… – С трудом подбирая слова, испытывая горечь оттого, что собралась сказать, она посмотрела на него. – Я была у мамы в воскресенье. Мы поговорили с ней.
Бесс замолчала, ожидая, что он скажет, но он тоже молчал.
– Я рассказала ей, как мне трудно опять тебя видеть, и она объяснила, что это потому, что встреча с тобой заставляет меня посмотреть на себя и на свою вину другими глазами. – Он по-прежнему
– Я думаю, что должна просить у тебя прощения за то, что настраивала детей против тебя.
Что-то промелькнуло в его глазах, может быть, быстро подавленный гнев. И, хотя он вроде бы не шевельнул ни одним мускулом, казалось, он весь напрягся, не отрывая глаз от Бесс.
Она рассматривала свои перчатки.
– Клянусь, что я не буду этого делать в дальнейшем – смешивать бизнес и личное, но это тревожило меня сегодня. Когда я увидела их фотографию здесь, то поняла… ну, что ты тоже любишь их и что тебе было тяжело без них.
Она снова встретилась с ним взглядом.
– Прости меня, Майкл.
Он немного помолчал и прохрипел:
– Я ненавидел тебя за это. Ты знаешь.
Бесс перевела взгляд на чертежный стол и ответила спокойно:
– Да, знаю.
– Почему ты это делала?
– Потому что мне было больно и я считала, что ты меня предал.
– Но дети не виноваты, это совсем другое.
– Сейчас я это понимаю.
Они молча смотрели друг на друга, пока тишина не стала невыносимой.
– Мама еще кое-что сказала.
И опять Майкл ждал, пока она боролась с собой, набираясь мужества продолжать.
– Она сказала, что, когда я вернулась в колледж, ты передвинулся на последнее место в моих приоритетах, потому и нашел другую женщину, На его лице ничего не отразилось, она спросила:
– Это так, Майкл?
– А как ты думаешь?
– Я тебя спрашиваю.
– Я не собираюсь отвечать. Не вижу смысла. Поздно.
– Значит, это правда.
Он протянул ей чек.
– Спасибо, что пришла, Бесс. Мне пора в офис.
Ее щеки горели. Она взяла чек.
– Мне очень жаль, Майкл. Я не должна была говорить об этом сегодня.
Она прошла впереди него в прихожую. Он открыл перед ней дверь, но передумал и снова закрыл.
– Зачем вообще ты все это сказала, Бесс?
– Не знаю. Последнее время я не понимаю сама себя. Между нами осталось так много невысказанного, во мне живут все эти ужасные эмоции. Наверное, мне как-то нужно было от них избавиться – раз и навсегда. Видно, для этого и существует прощение.
Его глаза не отрывались от ее глаз. Он кивнул:
– Хорошо. В общем-то это честно. Извинения принимаются.
Она не улыбнулась. Не смогла. И он не смог.
Он дал ей образец ковра и проводил до лифта, держась от нее на почтительном расстоянии, нажал кнопку. Двери открылись тут же, пока он еще произносил:
– Спасибо, что пришла.
Бесс вошла в лифт, повернулась, чтобы вежливо улыбнуться, но он уже шел по коридору к квартире. Двери лифта закрылись, она поехала вниз, размышляя, улучшились или ухудшились их отношения после ее признания вины.
Глава 7