Прошу, останься со мной
Шрифт:
Почему вы просто развернулись и уходите? Опять не оправдал ожиданий? Не закончил школу с медалью, не пошел в Суворовское. Не пошел в милицию. Да, не оправдал.
— Куда вы пошли? Я не разрешал вам уйти.
Сегодня мой день. Мама, папа, блин!
Да, детская мечта рухнула, идеальной семьи не получилось. Что хотел, чтобы любила? В её сердце только отец. Олег, ты же не наивный мальчик. Бери себя в руки и иди дальше.
Мне 35.
— Ihr sprecht auf Russisch?
— Ja, nat"urlich, Sir
— Где
— Госпожа Бахтерева сейчас на лечении, я взяла трубку, чтобы сообщить Вам. Вы настойчиво звонили.
— Что с ней?
— Сэр, это конфиденциальная информация.
Быстро связываюсь с Алексом.
— Слушай, ты к нам на самолёте?
— Естественно.
— Можешь одолжить на сутки?
Молчание.
— Дозвонился, значит. Верни с полным баком. Не думаешь, что пора бы обзавестись своим?
— Не было необходимости. Спасибо.
Бросил трубку.
Вечереет. В голове что-то не складывается. Как я не заметил, почему она мне не сказала?
Лежит на койке, устала… Как же сильно она изменилась за эти месяцы.
— Мама…
— Не жалей меня.
— Мама… — Голос ломается. Выдыхаю. Выдыхаю. — Почему ты не сказала? Пожалуйста, давай поедем в Израиль, у меня там друг, мам.
— Мне и здесь хорошо. — Сквозь кашель. Жуткий непрекращающийся и на миг кашель.
О, Боже. Почему. Почему, почему, почему? Сжимаю кулаки.
— Я все сказала. Уходи. И отцу своему передай, видеть вас не хочу.
— Но меня то за что? — Снова эта боль родом из детства, думал, что давно справился с ней.
Молчит. Снова молчит.
— Мам. Мам, пожалуйста. Послушай, есть же шанс. Слышишь? Давай выберемся, начнем жить вместе. Давай? Я тебя познакомлю с…
— Убирайся! — Закричала каким-то голосом, исходящим изнутри. — Убирайся.
Выдохнула.
— Если бы я не забеременела тобой. Не посвятила бы свою жизнь ему… Уйди, Олег. Видеть вас не могу. Дайте мне просто умереть тут.
Нет. Не понимаю. Так нельзя.
Но… как и тогда… в 13. Подхожу к дверям и… ухожу.
Я не нужен им. Не был никогда нужен. Не маленький мальчик, давно переборол это, всего добился, все выстроил. Но. Почему каждый раз так больно?
Сон… это всего-навсего сон?
Нет. Лишь отрывки прежних воспоминаний.
Всё резко погасло. Пора просыпаться, Леж. Проснись. Чувствую, как кто-то теребит мне волосы. Кажется, просто кажется.
Открыл глаза…
— Ты опять хмурился и говорил во сне.
Улыбнулся. Слава Богу, со мной. Лежит рядом, нога снова на мне. Но не убирает и не прячется.
— Доброе утро, малыш.
— Доброе
Отодвинулась, смотрит.
— Ань, ты сейчас очень рискуешь.
— Ты уже вчера это говорил, и, как видишь, цела и невредима — Развела руки, смеётся.
Её улыбка, глаза, в которых отражается свет, её волосы, снова живущие своей жизнью. Не отдам никому. Не отпущу никогда.
— Я предупреждал.
Резко повалил на спину, сжал руки своими. Посмотрел — всё также улыбается.
— Я смотрю, кто-то в себя поверил?
— Ага. — Ухмыльнулся, что ж, посмотрим, насколько тебя хватит.
Приблизился вплотную, чувствую её под собой, отпустил одну руку, провел по губам, спустился по шее, ниже… Черт, я так сам сломаюсь быстрее.
— И это всё? — Смеётся.
Рыкнул, выдохнул, впился поцелуем. Нет, это только малая часть, мизерная, птенчик. Мой. Птенчик.
Снова погружаюсь в неё, снова выдернула меня из этих воспоминаний. Свободной рукой дотронулась до спины.
В голову что-то ударило — вкус её губ, аромат волос, кожи. Отвечает, выгибается. Прижимается. Сминаю футболку, коснулся живота. Выдохнула. Черт, руками скользя по телу, чувствую каждый вздох. Теряется, забывается. Моя. Наконец-то моя.
Прикусил губу, снова прижимая к себе.
Посмотрел в глаза — одна пелена. Да, малыш, так и должно быть. Именно так.
Провел ладонью по бедру — дернулась, оторвалась.
Улыбнулся.
— Напугал?
Молчит, отвела взгляд, положила свободную руку себе на голову и как ни в чем не бывало
— Пойдем поедим?
Рассмеялся. Вся раскраснелась, губы набухли… да. Это снова лучшее, что я видел в жизни.
Не отвечаю, только коснулся шеи, поцеловал… нет, не отпущу. Почувствовал, как выгнулась.
— Олег. Что ты делаешь?
Не отвечаю, не отрываюсь.
— Олег. Пожалуйста… Слышишь?
Взглянул. Ладно, достаточно. Оторвался.
— Что?
Коснулась шеи.
— Мне же на работу ходить как-то. Блин, ну, зачем?
— Теперь. Ты. Моя. — Улыбаюсь. Прибьет? Точно прибьет.
Глаза округлились. Начала брыкаться.
— Эй, ты пометил так меня, значит? Деспот, изверг, кошатина ненормальн… — Снова впился в губы, да, малыш, сопротивляйся. Срывай мне голову.
Через секунду снова ответила.
Выдохнул.
— Мне завтра на работу.
— Это вряд ли.
— Олег!
— Что? Тебе Ирина не говорила, что у меня по 35 процентов акций вашей фирмы и Плэйса? Я проверил в вашем уставе, акционер может вызвать к себе любого сотрудника для уточнения той или иной рабочей информации.