Проснись, моя любовь
Шрифт:
Чарльз засмеялся и немедленно двинул руку к груди.
Он обхватил ее левую грудь, затем — правую. Он потянул соски, перекатывая их между пальцами. Элейн почувствовала струйку жидкости, выделившуюся из ее тела и намочившую шелк под ней. Бессловесное хныканье исторглось из ее горла.
— Ш-ш-ш-ш. Еще не пора. Ты еще не готова.
«Как в аду», — несчастно подумала Элейн. Чарльз ухмыльнулся. Неужели она сказала это вслух?
— Ад станет заметно холоднее после того, что ты почувствуешь сегодня ночью, дорогая.
Рот Чарльза присоединился к рукам. Элейн словно пронзило
Чарльз зафиксировал Элейн своими бедрами. Она замерла под тяжестью его тела. Он скользнул ногой между ее ног, разводя их шире до тех пор, пока сам не расположился между ее бедер. Он провел рукой по ее животу, минуя мягкое гнездышко волос.
— Да! — крикнула она, желая и выгибаясь для прикосновения там. Но пальцы скользнули мимо этой чувствительной точки. — Нет! — она застонала, выгибая бедра, пытаясь вернуть его назад.
Его пальцы проникли внутрь, начиная движение в мягком, глубоком ритме. Казалось, он гладит ее изнутри. Она хотела… она хотела этого — было так хорошо! — но больше всего она хотела другого. Она только один раз смогла кончить, ранее этим днем, тогда наслаждение было смешано с болью. Пожалуйста, пусть его пальцы вернуться к той точке.
— Я чувствую, как ты растягиваешься, открываешься для меня. Чувствуешь это? Откройся мне, да, ты знаешь, как надо двигаться. Это не приносит боли, не так ли? Ты такая горячая и влажная. Твое тело знает, что оно хочет. Это то, для чего оно существует, — глубоко принимать в себя мужчину.
Его движения усилились, кровать качнулась под ними, звуки его скользящей руки и ее всасывающей влажности слышались сквозь учащенное дыхание.
Его пальцы полностью вышли из тела. Элейн почувствовала пустоту, — так пусто было там, что казалось, внутри нее разверзлась настоящая яма. Она схватила лорда за плечи, но те выскользнули из ее рук. Он оставлял влажный след, перемещаясь обжигающе горячими губами с ее груди на живот, минуя мягкие завитки волос к… — тело Элейн полностью выгнулось на кровати. — Нет! — Она схватила его волосы и потянула со всей мочи. Фантазии — это одно. Реальность — это совсем другое.
Чарльз проигнорировал ее цепляющиеся пальцы, удерживая протестующее тело мертвой хваткой.
Его язык нащупал ту самую точку, к которой она отчаянно пыталась подвести его пальцы.
Элейн снова попыталась оттащить его голову, но вместо этого почувствовала, что ее руки схвачены еще сильней.
Открыта. Она была совершенно открыта. Для прикосновений. Взгляда. Запаха. Не было ничего, что она могла бы скрыть в таком положении.
Она сжала зубы, чувствуя начало самого сильного оргазма в своей жизни, балансируя пока на краю. Лорд ослабил давление с ее рук — в отчаянии пойманная плоть сдалась. Наклонившись вперед, он изящно лизнул ее, только для того, чтобы начать все заново, снова оставить ее в подвешенном состоянии, пока он исследовал гладкие складочки, открывая ее тело, все время доводя ее до беспомощного состояния, до дрожи в той части плоти, которая всегда являлась предметом страданий, а теперь превратилась в инструмент пытки.
— Пожалуйста, пожалуйста, — Элейн рыдала, пытаясь удержать его голову на месте. — Пожалуйста, лижи меня, пожалуйста, черт тебя подери, я не могу больше держаться. Пожалуйста. Лижи его, будь он проклят, лижи его!
Чарльз высвободил руки и сел на корточки. Затем наклонился над ней, используя одну руку, чтобы удержать ее ноги согнутыми и прижатыми к телу. Воздух стремительно входил и выходил из его легких, как будто это его подвергали пытке, а не ее.
Элейн почувствовала сильный поток горячего дыхания на открытой части своей плоти.
Решительно, целеустремленно он перенес другую руку между ее ног. Вторгшиеся пальцы, возобновившие упорный, безжалостный ритм были радостно встречены. А затем возникло давление, которое было больше, чем давление. Картина маленькой индийской девушки и темнокожего мужчины, подобно вспышке молнии, пронеслась у нее перед мыслимым взором. Темные мужские пальцы, спрятались в глубине обхвативших их половых губ индийской девушки.
Над ней нависла голова Чарльза. На лбу блестели капли пота. Его потемневшие глаза были полны решимости и целеустремленности. Давление усилилось — боль, удовольствие, это больше не имело значения. Элейн открыла свое тело.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Все. Я хочу их все. Я хочу всего тебя.
И затем внутри нее очутились его пальцы, нежно прокладывая себе дорогу в ее глубинах. Задыхаясь, Элейн откинула голову назад. Темная пелена вертелась и кружила перед ее глазами. Когда же пальцы задвигались в глубоком медленном ритме, Элейн подумала, что сейчас умрет.
Закрыв глаза, она выгнула все тело, подавшись вверх, пытаясь надавить сильнее. — Сильнее, глубже, — не слыша ее слова, полностью поглощенный тем, что он с ней делает и тем, что вынуждает ее чувствовать.
Пальцы выскользнули. Элейн открыла глаза. Он нависал над ней.
Его дыхание накрывало ее. Как в тумане, к ней пришла мысль, что они походили на лошадей, задыхающихся после скачек на ипподроме «Арлингтон парк».
— Никаких игр, Морриган. Прижми ноги обратно к груди.
Элейн инстинктивно сделала так, как он велел. Двумя свободными руками он развел в стороны мягкую шелковую плоть. Не имея больше сил сдержаться, Элейн закричала, чувствуя его, входящего в нее гораздо глубже, чем пальцы.