Проснись, Рапунцель

Карпо Катти

Яков вымыл голову, но не высушил волосы. Влажные пряди липли к его переносице, скулам, щекам. Малюсенькие блестящие капельки скользили по его коже, на мгновение повисали на подбородке и стекали на шею. И лишь потом впитывались в накинутое на плечи полотенце. Глаза испуганной лани – блики на застывшей воде, чуть розоватые влажные губы и беспомощность во взгляде.

«Твою ж… – Даня наступила левой ногой на правую и надавила, чтобы отвлечься. – Такого вообще наружу выпускать нельзя. Опасно

для здоровья общества. Психического».

Яков глотнул какао и отвел взгляд. И с чего вдруг такая скромность?

– Вкусно, – пробормотал он.

– А… Я положила у себя матрас на пол, а еще простыню, одеяло. Можешь подвинуть влево-вправо. Короче, устраивайся, как тебе будет удобно.

– Спасибо.

Проследив, как худенькая фигурка в мешковатой футболке брата скрывается за углом, Даня выдохнула.

«Фу, Шацкая, ты что, пустила слюни?»

Дальнейшая работа помогла вытравить из головы образы капелек, бликов, губ и прочей чрезвычайно странной чуши. Приготовленная еда была переложена в миски и оставлена остывать на стол. Сняв косметику, Даня поплелась принимать душ. Пластырь из-за влаги отклеился, и она решила оставить как есть.

Стараясь поскорее высушить волосы полотенцем, она прошла на цыпочках до двери в комнату братьев и прислушалась. Тишина. Отлично.

Под дверью ее комнаты проглядывала полоска тусклого света. Ночник был включен.

– Эй! – возмущенно прошептала Даня, врываясь в помещение и быстро закрывая дверь. – Ты давно уже должен спать! У тебя завтра работа с самого утра!

Яков отложил мобильный телефон и сонно покосился на нее. Мальчишка устроился с комфортом. В ее постели.

Ночник на подоконнике распространял по комнате холодный голубоватый свет.

– Ты слегка промахнулась с местом, Принцесса, – вкрадчиво произнесла Даня. На раздражение уже не хватало сил. Она только и могла что обнимать себя руками и покачиваться, словно озлобленный на весь мир филин на ветке.

– М? – Яков перевернулся на бок. В руке он сжимал ягодный чупа-чупс. Тот самый, которым запустил в нее с балкона в первую встречу. – Это мой?

«Какая пронырливая козявка», – с досадой подумала Даня.

– Лежал в моей постели? – Она постаралась, чтобы акцент на принадлежности был особо заметен. – А значит, мой. Представь себе, Принцесса, все, что находится в пределах моей постели, принадлежит исключительно мне…

Смысл сказанного дошел до Дани еще до того, как слова сорвались с губ. Но голос возжелал жить собственной жизнью.

Превратно прозвучало, ничего не скажешь. Учитывая, кто сейчас лежал в ее постели. Ей хотелось провалиться сквозь землю, да лететь до земли было далековато.

К счастью,

мальчишка, видимо, пропустил все мимо ушей.

– Это точно тот, который я уронил на тебя. – Голос Якова по-прежнему был переполнен меланхолией – этакой утомленной мелодичностью, присущей расслабленному человеку. Очень сильно расслабленному.

Мальчишка приблизил леденец к глазам.

– Вот, внизу на палочке написано «гренка». Я карандашом нацарапал.

– Дай-ка сюда. – Отчего-то разволновавшись, Даня вырвала чупа-чупс из его рук и принялась разглядывать. – Нет тут ничего. Никаких гренок.

– Ну да, – зеленые глаза в свете ночника блестели, – потому что я ничего не писал.

«Лгунишка мелкий». – Даня рассержено отшвырнула леденец. Тот рухнул на прикрытую простыней кучу в углу.

– Значит, сохранила леденец, который я в тебя кинул, – задумчиво пробормотал мальчишка. – Коллекционируешь мои вещи? Ты моя сумасшедшая фанатка?

– Да я о твоем существовании только недавно узнала, – не на шутку оскорбившись, отозвалась Даня.

– А одежду, которую ты с меня сняла…

– Стоп, ты переодевался самостоятельно. И ничего я с тебя не стаскивала.

– Допустим. И куда ты ее денешь? Положишь на алтарь и будешь поклоняться? Используешь для приворота? Займешься самоудовлетворением?

– Так. – Даня нашла в себе силы закатить глаза. – Кого-то пора отлучить от Интернета. Если очень уж интересно знать, сообщаю, что прямо сейчас твоим тряпьем самоудовлетворяется мой шкаф. Завтра откроешь его райские врата – в народе дверцы – и заберешь с вешалки. Ясен расклад?

– Твое лицо намного выразительнее без косметики.

Слишком резкий переход. Пришлось пару секунд потратить на осмысление.

– Это такой не особо деликатный намек на то, что без мэйка я пипец страшная? – с подозрением спросила она.

– Может быть. – Яков повернул голову и уткнулся носом в подушку.

Стиснув зубы, Даня перетерпела нахлынувшую волну злости и вновь начала атаку.

– Предлагаю тебе перебраться в свою постель. – Даня задела ногой приготовленные матрасные подушки на полу. Одеяло Яков перетащил обратно на диван и теперь все сильнее укутывался в него.

– Ты хочешь, чтобы гость спал на полу? – Мальчишка приоткрыл один глаз.

– Да, именно этого я и хочу. – Она дернула за край одеяла, стягивая его с Якова.

– Но ты сказала устраиваться, как мне будет удобно.

– На полу, я имела в виду, на полу. Там вполне мягкие подушки. Поверь, твоему обласканному заду ничего не грозит.

– Ты отвратная хозяйка. – Яков передвинулся поближе к стене и настороженно уставился на нее с видом кота, несправедливо загнанного под кушетку пылесосом.