Проснись, Рапунцель
Шрифт:
– И что ты вообще пытаешься…
Но Даня, проигнорировав вспышку недовольства Федора, продолжила:
– А очевидцами этой вопиющей драки были, полагаю, одноклассники мальчиков. Что ж, дело нехитрое, опросить деток. Вот только опрашивать несовершеннолетних можно лишь в присутствии педагога или законных представителей. Но родители вряд ли позволят сотрудникам полиции брать объяснения у своих чад в свое отсутствие. И, конечно же, все они будут чрезвычайно благодарны вам, – Даня послала улыбку выпучившей на нее глаза Ирине Михайловне, – за бдительность.
– П-п-погодите. – В мозгу у классной явно что-то щелкнуло. Она подалась вперед, сдвигая с места преподавательский стол.
Однако Даню сейчас было не остановить.
– А когда начнется разбирательство, наружу вылезет много интересного. Ребятки из класса наверняка расскажут что-нибудь любопытное. – Даня с улыбкой посмотрела на Тимура, а, поймав ответный полный паники взгляд, подмигнула ему. – Расскажут, как все было. И как кто-то знает парочку плохих слов и любит их спонтанно употреблять. Да, Тимур? Но это ведь на самом деле не твои слова?
– Н-нет, – пролепетал Тимур.
– Не дави на ребенка! – чуть ли не взвизгнул Федор, вскакивая с места. – Я… я буду жаловаться!
– И все будут вам за это благодарны, – с чувством согласилась Даня, делая вид, что хочет ему отсалютовать.
Куряхин еще сильнее побагровел.
– Дерьмо! – сплюнул он и, схватив сына за шкирку, уволок того из класса.
Дверь с грохотом захлопнулась.
– И вам до свидания. – Даня встала, не глядя, отвела руку назад и дернула пальцами. Шум за ее спиной подтвердил, что Гера немедленно подчинился и вскочил со стула. – Что ж, Ирина Михайловна. – Она остановила на побледневшей классной тяжелый взгляд. – Если надумаете вынести этот вопрос на профилактический совет школы, не забудьте пригласить обе стороны. Принцип справедливости никто не отменял.
Мученическая вибрация телефона настигла Даню на выходе из кабинета.
«Блин, Яков, неужто так сложно прочитать сообщение?!»
Она проигнорировала звонок и тут же наткнулась на свежее сообщение от Глеба.
«Жду вас у входа».
«Это что, шутка?» – удивленно подумала Даня.
Гера практически бежал впереди нее, словно стремясь как можно быстрее оказаться за пределами школы. Она разделяла его чувства, поэтому тоже ускорила шаг.
– Гера… – Даня протянула руку, чтобы коснуться плеча брата.
Они уже вышли наружу и ступили на лестницу.
– Постойте!
Отдернув руку, Даня с плохо скрытым раздражением проследила за тем, как к ним ковыляет запыхавшаяся Ирина Михайловна. Она успела накинуть на плечи пуховик цвета мышиной шерсти.
– Что-то не так? – Девушка надеялась, что вопрос заставит классную руководительницу сразу же все выложить, а затем отстать от них.
Но не тут-то было. Ирина Михайловна засеменила рядом с Даней.
– По-моему, наш с вами разговор получился не очень хорошим, – смущенно заметила она.
– Полагаете? – Любезность так и хлестала из Дани, будто ржавая вода из прорвавшейся трубы. – А я думаю, беседа
– Нет, я бы просто хотела… поговорить с вами о ваших проблемах.
– У меня нет проблем.
– А мне кажется, есть. – Ирина Михайловна выразительно глянула на Геру. Тот заметно снизил темп своего бегства и чуть повернул голову, прислушиваясь. – Если уже сейчас случаются подобные казусы, то они будут продолжаться и в дальнейшем.
Видимо, классная решила прямо на ходу прибить Даню теми аргументами, которые не сумела использовать изначально при их беседе. Ведь та должна была пройти без Куряхиных.
– Вы молоды. И вам наверняка тяжело заботиться сразу о троих. Вы не сможете дать мальчикам должного воспитания. Точнее… – Она запнулась на полуслове и попыталась помочь себе бурной жестикуляцией. – Я вовсе не говорю, что у вас плохо получается. Просто у вас сейчас такой возраст, когда вовсе не до детей. Вы ведь не замужем? Наверняка вам хочется больше отдыхать, развлекаться, а не работать, чтобы кормить троих. Понимаете, если берете на себя бремя, которое потянуть не в силах, это будет отражаться на детях. И, как видите, уже отражается.
Рядом с ними по асфальту прокатился футбольный мяч. Дане безумно захотелось сменить его направление и зафутболить снаряд прямо в нос Ирине Михайловне.
Они вышли за пределы школы и двинулись по дорожке вдоль ограждения. А классная все не отставала.
– Вот если бы у вас был муж. То это дело другое. У вас же мальчики растут. Парням нужна суровая мужская рука. А такой одинокой девушке как вы сложно удерживать их в узде. Они же не будут к вам прислушиваться. Не принимайте за оскорбление, но, если честно, вы не очень надежная семья для детей. Одна хрупкая девушка, отвечающая за мальчиков-подростков, – это не лучшая атмосфера для развития…
Даня поняла, что ее уровень культуры чрезвычайно высок, потому что даже после своей «обличающей» тирады классная не оказалась приплюснута пухлыми щеками к холодным прутьям ограждения. А ведь Дане неимоверно хотелось брякнуть разболтавшейся женщине по затылку, а потом отвесить пару оплеух.
Ирина Михайловна, отчего-то вдохновившись, умолкать не собиралась и продолжала откровенничать. Вполне возможно, что через каких-то пару минут лоб классной все же поприветствовал бы металлическое ограждение школы. Но ее спас голос.
– Даниэла!
Оклик, из-за которого Даня остановилась как вкопанная и вытаращилась так, будто впереди рядом с припаркованным у бордюра черным «БМВ» стоял огромный лохматый лось.
Лось и «БМВ».
Вернее, гендиректор Левин и крышесносно дорогая тачка. Прямо здесь. У школьного ограждения.
Так вот что значило то сообщение.
– Добрый день. – Приблизившийся к ним Глеб был безумно хорош. Даня вынуждена была это признать. В этом своем расстегнутом пальто, щедро открывающим вид на отлично сидящий на нем костюм, и чуть взлохмаченными волосами молодой мужчина (определение «парень» для этого субъекта теперь звучало слишком просто) выглядел как воплощение фантазий амбициозных девчушек, тратящих последние деньги на проникновение в дорогие клубы ради встречи с «единственным и неповторимым».