Проснуться ото сна
Шрифт:
— Что мы будим делать с завещанием? — это первое что спросил друг.
Я подпер подбородок руками, сложенными в замок, глянул на него:
— Мне казалось, что ты вначале спросишь, что это была за ерунда с Маркусом.
— Думаю, ты сам мне все расскажешь, — Тимми похлопал меня по плечу. — Как ты и просил, я не проронил ни слова.
Я кивнул, вкратце изложив произошедшее. Он внимательно слушал, не перебивая.
— То есть, если я правильно понял, ты его загипнотизировал и внушил информацию, которая выгодна тебе? И он ничего
— В ближайшее время нет, в этом деле я новичок. А потом, думаю, он и сам не захочет говорить о случившемся, иначе может сойти за сумасшедшего. И не спрашивай, откуда эта способность, она просто появилась сама. Граф говорил, что в момент превращения инстинкты обостряются, а способности, которые были развиты лучше других, становятся еще более явными, главное их совершенствовать. Правда, я не был уверен, что это сработает ведь практиковался только на крысах.
Мы оба засмеялись.
— Сейчас необходимо убрать мой экземпляр завещания в сейф моего кабинета. Дениэл ведь не вскрывал его?
— Нет, у него не получилось. Он так кричал требуя ключ. — Друг развел руками, показывая, что был бессилен.
— У меня есть запасной ключ, припрятанный в комнате.
Спустя короткое время завещание было убрано в сейф, дожидаться времени прочтения.
— Алекс, мы еще увидимся?
— Честно, не знаю, не будем загадывать. Судя, кем я стал, мне не место здесь. — Про себя добавил: — Больше всего я боюсь причинить вам боль.
— Если этот трюк удастся, то ты сделал для меня и моей семьи несказанно щедрый подарок.
— Запомни, пошли утром письмо к Дэниэлу с просьбой приехать послезавтра ровно в три часа. Нотариус приедет к этому же времени. Будет лучше, если отец лично поприсутствует. — Мы уже стояли на улице за домом, в тени деревьев, загороженные от любопытных глаз свисающими ветвями. — Не было бы счастья, да несчастье помогло.
— Не говори так, возможно у тебя не все так плохо сложится. Я бы хотел в это верить.
— Еще одна просьба. Отложи часть средств и не трать их в течении двух лет. Если я вернусь могут потребоваться деньги.
— Я сохраню все деньги! — с жаром откликнулся друг.
Я кивнул.
Неизвестность, в которую я должен буду скоро ступить, пугала. Всегда у меня был примерный план дел на следующий день, сейчас же лишь знаю точно то, что завтра вечером я еду на север в совершенно незнакомую для меня местность.
Мы попрощались. День я собирался провести в семейном склепе. Я немного переживал, что на следующий вечер смогу не совладать с собой, поэтому подстраховался и взял слово, что ни под каким предлогом Тимми не зайдет в склеп до послезавтрашнего рассвета. Он обещал.
Склеп или семейная усыпальница, как я называл его в детстве, находился недалеко отсюда, в саду, почти на самой его окраине. Именно там была похоронена Луиза, ее родители и мой дядя. Два поколения в одном месте.
Раньше, в детстве, я часто бегал сюда, представляя себя искателем
Мама мне рассказывала, как в детстве случайно услышала, что если отодвинуть каменную плиту в центре склепа, то откроется потайной ход. Но выяснить правдивость услышанных однажды слов, ей не хватило смелости.
Я зашел внутрь, открыв тяжелую дверь. Раньше внутри я ни смог бы разглядеть ничего, сейчас же хорошо видел очертания четырех каменных ящиков и одного пустого постамента у дальней стены. Возможность спать в каменном гробу меня ничуть не радовала. Я зажег единственный сохранившийся старый факел. Огонь, потрескивая, начал медленно разгораться. Ощупав центральную плиту со всех сторон, я обнаружил небольшие борозды на трех углах, а еще то, что камень был немного смещен. Попробовал сдвинуть его вручную, но не удалось. Я сел на крышку, оглядываясь.
«Зачем эти борозды? Как его сдвинуть?» — Камень неприятно холодил пальцы. Я начал внимательнее осматривать все вокруг и увидел крюк на стене и наверху. Совершенно случайно мой взгляд скользнул по веревке, лежащей возле стены.
«Кто ее сюда принес, и кому потребовалось сдвигать эту плиту с места? И как он смог это сделать?»
Вдруг возник образ, настолько четкий и ясный, словно увидел его сам. Сразу же стало понятно, для кого было под силу подобное, а главное — понял, каким образом.
Тут же вскочил и схватил веревку. Я, как и граф в увиденном мной видении, обмотал ею три угла, далее, продев ее в железную петлю на стене и на потолке, потянул. Пришлось приложить немалые усилия, но я сдвинул плиту ровно настолько, чтобы пролезть внутрь.
Закрыв ее изнутри, я, радуясь, что не придется спать рядом с покойником, взял факел. Надо же, действительно ход. Земляной пол резко уходил вниз неявными ступенями, осыпавшимися за много лет. Пахло сыростью, скользкие стены оставляли на коже неприятные ощущения. Внизу помещение оказалось неожиданно большим, никакого тайного хода, конечно, не было, просто замкнутое пространство. Я немного расстроился. История, дорогая мне с детства, развеялась.
На земле наподобие кровати лежало сено. Без свежего воздуха оно начало преть. Куча тряпья, явно более старого, валялась в углу. Поднял ее, ткань начала расползаться под собственным весом. Еще что-то оказалось аккуратно сложено сверху кучи сена. Расправив, понял, что это простынь, вполне сносная, принесенная сюда не позже пары месяцев назад.
«Мда, граф явно не заботился о комфорте. Хотя мне-то можно было б принести постельное белье из дома. И почему я об этом не подумал? Ожидал здесь увидеть совсем иное».