Проснуться живым
Шрифт:
— Вот именно! Всюду одни мужчины! — возбужденно размахивая руками, заговорила вторая рыжая. — На телевидении, в газетах, чье внимание нам нужно привлечь! А как можно привлечь внимание мужчин? Очень просто — сбросить одежду и остаться только в бикини!
— Девочки... — начал Дейв.
— Ты права, но не совсем, — отозвалась высокая и гибкая черная красавица — вернее, коричневая, так как ее гладкая кожа имела цвет шоколада «Херши», — голосом, напоминающим мягкое шуршание гусениц на персиковых листьях. — Никаких бикини. Ничего. Только то, что даровал нам Господь. Разденемся и останемся голыми. Ты хочешь привлечь их, Тереза, так мы их привлечем!
— Вот это здорово, Лула! Я с тобой! — воскликнула брюнетка с
— Девочки, — снова заговорил Дейв. — Я хотел бы...
— Desnudo? — переспросила девушка ростом чуть выше пяти футов, но с количеством округлостей, вполне достаточным для шести футового роста, и с глазами, большими и темными, точно спелые сливы. — Ты имеешь в виду, Маргарита, что мы все должны маршировать обнаженными?
10
Отлично! (исп.).
11
Обнаженными (исп.).
— Si [12] , Ронни, desnudo! Totalmente [13] !
— Nudo?
— Naken?
— Обнаженными?
— Nackt?
— Девочки!
Коротышка, которая обращалась к Ронни, даже не взглянула на Дейва — как, впрочем, и все остальные — и продолжала:
— Тебе легко говорить, Маргарита. Ты — нудистка. Бегаешь голышом каждый уик-энд. А как же быть со всеми нами? Мое целомудрие...
— Кроме того, нас арестуют, — присоединилась к ней блондинка с волосами цвета дикого меда и синими глазами, как море у Капри. — Мы не успеем пройти и одного квартала, как отправимся в тюрьму. Кому это надо?
12
Да (исп.).
13
Полностью (исп.).
— О, Сильвия! — с жаром произнесла рыжеволосая девушка с большими карими глазами. — И ты тоже, Ронни...
— Девочки!..
— Нам незачем маршировать обнаженными по Филберт-стрит, — заявила шоколадная красавица Лула, первая предложившая тотальную наготу. Ее голос звучал, как теплый туман, вытирающийся о бархатное полотенце. — Может быть, достаточно той маленькой улицы — Хевнли-Лейн. Или мы можем подождать, пока доберемся до конца...
— Девочки-и-и-и!..
— Чего вы орете, Дейв? — спросила Маргарита.
— Я бы хотел познакомить вас с моим другом — с нашим другом — Шеллом Скоттом. Он на нашей стороне и...
— Отлично, нам понадобится любая помощь.
— Так вы Шелл Скотт!
— Хэлло!
— Посмотрите на него!
Слушая эти и прочие замечания, которые я не мог расшифровать, я улыбался, говорил «хэлло», «привет», «здравствуйте» и, когда суета улеглась, был представлен по очереди всем девушкам.
Рыжеволосой, полногрудой Дайне, шоколадной Луле, маленькой, с глазами-сливами Ронни, Бритт с платиновыми волосами и шведским акцентом. Потом хорошенькой японской куколке по имени Юмико, с лицом как цветок и губами как лепестки, которая улыбнулась и промолвила: «Хэрро, Шерр». Брюнетке Эмили, недавней мисс Германия номер два, которая, по-моему, могла занять второе место, только если все судьи были «леммингами». Оживленной, рыжей и розовощекой Терезе, нежной и прекрасной Леонор, Маргарите с губами цвета
Это была миниатюрная ООН, состоящая из красавиц, каждая из которых выглядела не только эротичной и чувственной, но и здоровой, полной энергии и энтузиазма и — как я вскоре узнал — эровита.
Проведя некоторое время с ними и еще пару минут с Дейвом, я направился к своему «кадиллаку». Когда я выходил из комнаты, десять красоток продолжали болтать и спорить о по крайней мере частичном марше к церкви Второго Пришествия только в том, чем их одарила природа.
Меня это забавляло. Девушкам, конечно, было интересно воображать себя поднимающимися по зеленому газону, быть может к самым дверям церкви, обнаженными, но я знал, что этого не случится. Такого просто не бывает.
Это ставило меня в один ряд с теми мудрецами, которые знали, что в 1929 году рынок взорвется.
Глава 17
Следующие четыре часа были самыми скучными с тех пор, как Дру вчера позвонила в мою дверь. Зато после этого мне уже не пришлось жаловаться на скуку.
Я провел эти четыре часа в сосредоточенных усилиях найти хоть какую-нибудь нить к двум похитителям Бруно и Кэссиди. Я снова связался со своими осведомителями, позвонил еще полудюжине, проверил бары и меблированные комнаты, побеседовал с коридорными, официантками, букмекерами, другими частными детективами, барменами и половиной мошенников и бывших мошенников, с которыми мне довелось иметь дело в последний год. Все было впустую — почти до четырех часов.
Но и тогда сведения поступили не от людей, которых я расспрашивал, а от человека, с которым я не говорил целых шесть месяцев, узнавшего по беспроволочному телеграфу преступного мира, что Шелл Скотт ищет определенную информацию. Все это свелось к паре быстрых фраз от мелкого вора и незадачливого игрока по имени Феймес Браун. Чем он был знаменит [14] , я никогда не знал, но это было его настоящее имя. Тем не менее это оказалась единственная полезная информация, добытая мною в результате всех походов и телефонных разговоров. Однако она того стоила.
14
Famous — знаменитый (англ.).
Я не мог принимать звонки по мобильному телефону, но попросил оператора записывать сообщения. Позвонив из телефонной будки в четыре часа, я узнал, что, помимо нескольких абсолютно незначительных сведений, всего несколько минут назад поступило сообщение, состоящее из одного слова «Феймес» и телефонного номера. Оператор был озадачен, но я — нет.
Я опустил монету и набрал номер. Мужской голос ответил: «Джилли».
Сначала я не понял, что это означает, но потом вспомнил, что «Джилли» — маленькое кафе с баром на Хоторн-стрит в Лос-Анджелесе, в паре кварталов от Фигероа. Это было заведение, в котором парень, заказавший пиво с закуской, считался гурманом. Фирменными блюдами там служили яйца, свиные отбивные, картошка и трупный яд.
— Позовите мне Феймеса, — попросил я. — Если он еще у вас.
— Он в баре.
Послышалось звяканье телефонной трубки, после чего другой мужской голос осведомился:
— Да?
— Это Шелл Скотт. Если ты в «Джилли», Феймес, значит, остался без гроша.
— Точно. «Джилли» — единственное место, где могут покормить в кредит. Все равно что заключать сделку в морге, верно? — Он говорил очень тихо.
— У тебя есть что-нибудь для меня?
— Предположим, я нашел пижона, который вам нужен, — с белой прядью посредине башки. Сколько это будет стоить, Скотт?