Просроченное завтра
Шрифт:
И все же они добрались до ресторана во все еще белом платье. Посетители поздравляли их, хотя гостьи встретили с постными лицами. Ох уж эти женщины! Только Егор улыбался, вызвав брата на подмогу со словами: я что на свадьбе лучшего друга пить не буду?! Остальным Дима вызвал такси.
— Эти ключи наши на две недели. Надеюсь, уложимся с визой.
Он сунул ключи обратно в карман. Другой приятель уехал на дачу и отдал ему квартиру. Отпустив такси, Дима остался стоять во дворе. Жара чуть спала, но рубашка с коротким рукавом
— Дима, я едва на ногах стою.
— Пить меньше надо, — бросил он жене, не оборачиваясь. — А если бы ты те с каблуком купила…
Продолжая глядеть в тусклое небо, он нащупал белую талию и притянул жену к своему бедру.
— Ни одной скамейки, блин… Хочешь на детские качели сесть?
— Я хочу домой…
— Дом наш не здесь, а там, где сейчас утро. Давай до полной темноты постоим. Представляю, какая сейчас в квартире духотища. Что хочешь делать завтра? В кино? Театр? Клуб? Только не к родителям, ладно?
— А тебе что хочется?
— Держать в руках твой новенький паспорт с визой.
— Дима…
— Лена, это то, что определяет сейчас нашу жизнь. И вот это, — он резко поднял ее руку и поцеловал золотое кольцо. — Я жутко боялся, что что-нибудь сорвется. Я рад, что ты моя жена. Сколько мы с тобой знакомы?
— Неделю.
— Чуть больше.
Он развернул ее к себе и поцеловал. За спиной тут же послышалось громогласное «Горько!» от проходившей мимо молодежи, и Дима поспешил утащить жену наверх в чужую квартиру.
Алена сняла фату и устало опустилась в кресло. Дима склонился к ее ногам, чтобы расстегнуть ремешки на босоножках.
— В душ? Или хочешь ванну?
— В душ…
Она сбросила сарафан и прошла в ванную, где Дима уже отставил в сторону многочисленные пустые тазики.
— Там в мешках с одеждой есть таблетки, будешь?
Алена устало повернула голову в сторону мужа.
— После шампанского?
— Да хуже уже не будет. Если только завтра… Тебя поддержать?
— А мы тут вместе поместимся? — спросила Алена, избавившись от последних элементов одежды.
— Ну, если волосы не мочить и взять душ в руки…
Дима с радостью скинул рубашку и брюки. Прохладный душ был лучшей частью брачной ночи. Алена сидела на краю кровати, завернувшись в полотенце, а он и не думал стирать с тела даже одну каплю.
— Тебе полотенце дать? — спросила Алена.
Дима покачал головой и открыл окно нараспашку, не заботясь об уличном шуме и своем голом виде. Наконец он задернул легкий тюль и рухнул на кровать.
— Блин, как люди без кондиционеров живут… — и тут же перевернулся на живот.
— Ты до скольки обычно утром спишь?
— Последний год в коммуналке вставала с соседями в семь в любой день. А ты?
— А я работал без выходных. Завтра спим? Если тут, конечно, за стенкой нормальные соседи.
Она кивнула.
— А сейчас? Как ты себя чувствуешь?
Алена в ответ
— Нарушим традицию и перенесем брачную ночь на завтра или как?
— Как хочешь…
Какое безразличие в голосе! Дима потянул за край полотенца, и оно свалилось к талии. Теперь можно подползти как тюлень и ткнуться носом между лопаток, а ладонями найти прохладную грудь, чтобы щелкнуть пальцем по острому соску — не хочет она, так он и поверил…
Алена развернулась и повалилась на подушку. Он рухнул сверху и ухватил ее нижнюю губу. В засос нельзя, она дышать не сможет…
— Дима, я боюсь без всего. Вдруг цикл из-за жары сбился…
— А чего ты боишься? Ты замужем, разве нет…
Она уперлась ему в грудь, и он сел.
— У меня все есть. Не переживай. Я никогда не заговорю о детях. Это будет только твоим решением, и явно не через год и даже не через два. Забирайся под одеяло. Я сейчас… Таблетку все-таки принести? Чтобы я не особо расстроился, если ты заснешь в процессе…
Она улыбнулась. Он принес таблетку и стакан воды.
— Я уже выпил свою, так что помирать от жары и от простуды будем завтра вместе. По-семейному.
Алена приподнялась с подушки и протянула мужу пустой стакан. Теперь пришло время принять его в жаркие объятья. Пусть немного вялые и почти спящие. Но супружеский долг платежом красен. Начинать семейную жизнь с отлынивания не комильфо. И аппетит, говорят, приходит во время еды…
Глава 10 "Солгать нельзя сказать правду"
Первый семейный день Алена действительно провела в постели. Только не в качестве любовницы, а в роли больной. К утру поднялась температура, и к полудню Дима уже закормил жену таблетками, и Алена не знала, отчего ее теперь больше шатает: от болезни или от лекарств. Дима приготовил завтрак, но ел его один. Алена согласилась лишь на чай с печеньем. Когда мужа не было в комнате, она крутила на пальце кольцо, точно хулахуп, и испугалась, что промахнулась размером.
— Лена, укройся! — Дима заглянул в спальню в одних трусах. — Здесь сдохнуть можно от жары. Дай сквозняк устрою хотя бы минут на десять.
Он работал до вечера, то и дело оглушая ее телефонными разговорами. Кто ему ставил произношение и можно ли хоть чуть-чуть его подправить? С таким говором стыдно жить в англоязычной стране! Мать могла бы что-то сделать, но спрашивать у нее совета сейчас некогда. Она говорила с ней где-то с минуту, чтобы сообщить о болезни, из-за которой они якобы не приехали в гости. Дима сказал своей матери то же самое. Правда, добавил про аврал на работе. Алена следила за едва колышущимся тюлем и пыталась проговаривать те же фразы, что слышала от Димы, чтобы в лишний раз убедиться, что с ее английской речью не случилась такая же беда…