Простая жизнь
Шрифт:
Кейт эта история вдруг показалась знакомой, а затем в памяти всплыли разные картины. Кейт словно видела все эти драмы и интриги, которые создавала Ребекка, будто уже и так знала об этом. Она вспомнила образ Ребекки, вспомнила лицо Скилера, — того самого «объекта» — которого просто не могла знать. Все эти мысли и образы сплелись как лианы, которые невозможно было размотать.
Кейт попыталась уцепиться хоть за какое-то воспоминание и восстановить последовательность всех событий, но стоило задержать внимание на одной картинке, как остальные начинали с удвоенной свирепостью носиться перед глазами и сбивать с толку. Это жутко раздражало, но Кейт
Казалось, она призраком плавала по Локу и наблюдала за всеми. Видела, как Бекка не единожды обманывала Скилера, видела, сколько пережил этот парень, видела, как раз за разом Нил проявлял просто вселенское благоразумие, как Тайлер в своеобразной манере доказывал свою надежность. После такого шквала «воспоминаний» ей даже начало казаться, что она знает большую часть населения уже много лет. Словно сама пережила с ними все взлеты и падения.
***
— Когда ты поймешь уже? — оттащив друга в Кол, Тайлер схватил Скилера за водолазку и с силой тряс. — Хватит слушать эту…
— Ты не можешь знать правду, — спорил Скилер.
Тайлер потерял терпение и ударил друга кулаком по лицу. Скилер сплюнул кровью, но сдачи не дал. Лишь смотрел на Тайлера хмурым взглядом.
— Знаешь, когда ты с распростертыми объятиями бросаешься на новеньких, я могу понять это: они люди новые, ни в чем еще не виновны. Но я не собираюсь спокойно наблюдать за тем, как она врет тебе в глаза. Очнись, влюбленный подросток! — выкрикнул Тайлер, снова схватив друга, но потом чуть успокоился и продолжил тише: — Она выставит тебя полным говнюком, и тебя просто будут держать на привязи как ручную обезьянку всю оставшуюся жизнь. Если этого ты хочешь, то нам придется серьезно поработать с твоим мозгом. Где нашелся тот нож, который Бекка якобы потеряла?
— Может, она потеряла, — запротестовал Скилер, высвободившись из хватки Тайлера. — Фиби просто нашла…
— Нашла и подумала: «А почему бы не всадить его в ногу брата?» — так ты себе это представляешь?! Хорошо, безмозглый любовничек. Давай подумаем, что она наплела про тебя Гину?
— Я сам взял на себя ответственность за тот случай.
— Нет, огрызок тупоголовый! Она, по словам Гина, рассказывала ему, что в приюте у тебя были приступы лунатизма, воровские замашки и неконтролируемая агрессия! И в этом всем ей признался ты сам.
— Это чушь!
— Вот именно. И ты действительно веришь, что я к ней приставал? Извини, друг, но даже под угрозой вымирания всего человечества, я не заинтересуюсь этой пучеглазой куклой. В ней же нет ничего естественного! С таким же успехом можно заставить Тоби притворяться девкой, нацепить на него парик, и тот будет куда больше дамой, чем твоя обожаемая интриганка.
***
Если бы не самолечение, которым Кейт занималась перед завтраком, ее голова, наверное, уже взорвалась бы. Но благодаря самодельной мази, боль не беспокоила больше
Ее раздражали воспоминания, которые обрушивались на нее каждый раз, когда Кейт пыталась расслабиться, раздражали мысли, пленяющие словно рой назойливых, озлобленных пчел. Кейт понимала, что расслабиться у нее не получится еще долго. Свою роль сыграл и недосып, безжалостно влияющий на работу мозга.
После завтрака Тин поверхностно объяснил Кейт ее обязанности и устроил небольшой экзамен по травам и их сочетаниям. Кейт отвечала не задумываясь, словно всю жизнь зубрила и готовилась именно к этому моменту. Если она затруднялась дать ответ на какой-то вопрос, Тин очень терпеливо ждал или же сам давал правильный ответ. Учителей с такой выдержкой и лояльностью как у Тина точно не встретишь ни в одном учебном заведении. Кейт была в некоторой степени восхищена своим Ралом, чего нельзя сказать о его помощнике.
Дэвид сидел в углу на скрученных матрасах. Когда Кейт ошибалась, Дэвид посмеивался или тяжело вздыхал. Мальчик не проронил ни слова, но все его эмоции совершенно не были скрыты. Девушке казалось, что над ней нагло и открыто насмехаются. И без того раздраженная Кейт злилась все больше с каждым немым комментарием Дэвида. Углы сглаживал Тин своим ласковым голосом, странным образом, заставлявшим Кейт немного успокоиться.
Экзамен был окончен лишь к обеду. Когда Тин объявил время обеда, Дэвид вскочил с матраса и рванул к кухне, словно с нетерпением ждал, когда же позволят покинуть рабочее место. Оно и понятно: молодой парень, у которого много энергии и мало работы. За весь день за помощью к Штопарям не обратился ни один человек. Кейт спросила у Тина, как часто люди здесь обращаются к «врачам».
— Мы — Штопари, — спокойно поправил ее Тин. — От врачей нас отличает оставляющее желать лучшего знание анатомии или химии. Мы ближе к шаманам, — хохотнул Тин, и в уголках его слегка прикрытых глаз образовались милые морщинки. — Но, отвечая на твой вопрос: по-разному. Бывают спокойные дни, как сегодня. Но бывают и тяжелые. В основном приходится работать с Воками, да и то только из-за серьезных ран, — пожал плечами Тин. — В остальных случаях никто не любит обращаться к нам.
— Почему? — удивилась Кейт. — Люди разучились болеть?
— Совсем нет, — хохотнул Тин. — Просто здесь, как видишь, основную часть населения составляют юноши от пятнадцати до двадцати трех лет. А эти любят делать вид, будто они непобедимы и любые раны для них — что комариный укус. Младшие берут с них пример.
— К слову о комарах, — опомнилась Кейт. — Почему здесь нет ни одного?
— Кто знает, — Тин лишь слегка приподнял брови и пожал плечами. — Я об этом даже не думал. Возможно, я и не заметил бы этого, если бы ты сейчас не спросила.
— Тин, — Кейт вздохнула, усаживаясь за стол, и посмотрела прямо в глаза Ралу. — Спасибо тебе. Вчера я и подумать не могла, что кто-то будет нормально со мной разговаривать…
— Я все еще не доверяю тебе, — признался вдруг Тин. У Кейт почему-то сердце упало в пятки, и Тин это заметил. — Я лишь выполняю свою работу. Никто не говорил, что я не жду от тебя какого-нибудь подвоха.
— Я поняла, — только и смогла ответить Кейт. Разочарование обидно кольнуло ее в бок, и Кейт не захотела продолжать разговор. После окончания экзамена мысли и картины в голове снова взбунтовались. Они носились как сумасшедшие, возвращая головную боль.