Прости меня, если сможешь…
Шрифт:
Каждый шаг – боль. Терплю, иду дальше. Не хочу, чтобы тренер догадался – иначе сидеть мне в запасе. Самый лучший способ – это отвлечься на что угодно, хоть на пыль под ногами.
Пустующие трибуны, уже не такой яркий свет, все это наводит тоску. Красные пластмассовые сидения меняют свой цвет на кровавый, практически вишнёвый, а поле отдаёт грязно жёлтым цветом вместо привычного бежевого.
Организм все ещё спит, точнее не так, я все ещё никак не могу уснуть, а организм это начинает требовать. Не смог, тогда и сейчас не могу. Мысли обволакивают тело,
Куда-то пропала лёгкость, ощущаю себя обрюзглым старикашкой. Как остриё клинка образ Ками в объятиях Грега. Я не могу избавиться от этого видения. Оно меня преследует. Оно меня изнуряет!
К чертям собачьим тот проклятый день, когда я решил поиграть ею как марионеткой. Все на круги своя – это её мщение. Думаю, она будет рада, если узнает какого мне сейчас.
Сегодня все пошло не так, я знаю это уже сейчас, хотя день только начинает набирать обороты. Так бывает, ты, словно, знаешь, чувствуешь, но объяснить не можешь. Мама говорит, что есть третье чувство, я в это не уверовал ни разу, но сегодня…
Да нет, я просто накручиваю себя – устал. Нужно поспать потом после смены. Обязательно отдохну, и все как рукой снимет. Перепихнуться с Роуз пару раз, показать её ещё раз своим товарищам по сборной, посмотреть, как они давятся слюной. Потом ещё раз её трахнуть в туалете и наконец-то успокоиться. Определённо это мне поможет, всегда помогало.
Тяжело вздыхая, протирают лоб небольшим полотенцем и бросаю его обратно на сидение. Белая материя, совершая кульбит, оказывается на полу. Промахнулся.
Твою же мать….
Я уже молчу, что сейчас девять утра. И конкретно я опоздал на пять минут. Огромные часы на табло проживают мне мозг, я буквально слышу, как протикала минута, за ней ещё одна. Секунда за секундой убегает время, не стараясь кого-то подождать. Время просто уходит, безвозвратно, навсегда, оставляя за кадром прошлое, стремясь в будущее.
Ненавижу опаздывать, а оправдываться за опоздания подавно. Извинительные нотки в моем разговоре с Амандой, до сих пор вызывают оскомину. Моя чертова смена уже началась, я её подставил. Теперь она ждёт моего звонка по приходу в магазин. Ждёт и злится, грозится вычитать из моего гонорара штраф.
Деньги, вокруг одни деньги. Единственный действенный рычаг в любой ситуации. Человек от них зависим, как бы не кичился обратным. Аманда, к примеру, лишилась документа на товар от поставщика, оказывается курьер стоял под дверью магазина пять минут и сейчас, по всей видимости, ушёл.
Больше всего меня раздражает то, что я подставил человека вот этой своей тренировкой, носящий незапланированный характер. Да о чем я говорю? После увиденного не так давно я забыл напрочь, что сегодня у меня рабочий день. Все гребанные мысли только об этой чертовке!
– Не могу понять, что конкретно до вас не доходит? –
Команда слаженно понуро покосилась в пол. Что сказать? Правильно, говорить нельзя, можно молча обтекать, себе дороже рот отрывать. Никто не хочет брать огонь на себя. У некоторых здесь контракты. Да, именно контракты! Мы не профессионалы, но уже обязаны. Так что молчим дальше.
Оглядев нас всех суровым взглядом, он продолжил.
– Если вы, мать вашу, плевать на все хотели, то я нет. Мне нужна команда, а не десятка зарвавшихся щенков. Кайл, какого хрена ты прешь на него, как таран? С первого раза непонятно было, что нужно голову включить? Разве ты не видишь, что левый фланг свободен? – пауза, во время которой я стойко выдерживаю суровый взгляд Парка.
Открытое противостояние? Нет, просто так требует тренер. Как бы он не поносил тебя, смотреть обязательно в глаза. Всегда!
– Дальше, – взгляд в свои росчерки, – Фил, подскажи, мне какого хрена ты пасешь Джонсона? Ты что заигрываешь с ним? Мы чего-то не знаем?!
Давимся от смеха.
У Фила округляются глаза, и он разводит руками.
– Так он в нападении.
Ответ Парка бесит ещё больше, чем ситуация.
Закатываю глаза. Началось. День сурка.
– Да, в нападении, но играют они в два паса! – Парк срывается на крик – То, что ты к нему приклеился, не дало вам ровным счётом ничего. Кроме ваших обжималок, – и издевательски, – надеюсь, ему понравилось, ты был в ударе.
Дружный гогот парней, да я и сам улыбнулся. Пока Фил тихо огрызнулся рядом стоящему Рою, влетает уже Гаррету.
Парк ещё минут десять разносил нас по всем фронтам. Под конец его речевые обороты больше походили на пьяные разговоры извозчиков. На самом деле, Парк никогда не спускается до мата, он считает, что это высшая степень бескультурного деяния. Даже когда мы проигрывали с разгромным счётом аутсайдеру «Чёрным львам» в прошлом сезоне, он был не настолько словоохотливым.
– Всё. Можете быть свободным. Ив, зайди в тренерскую. Следующая тренировка по плану. Все сводные.
– В следующий раз заранее предупредить нельзя? – недовольный голос Пита заставил уходящего тренера развернуться.
– Что, от мамкиной титьки оторвали, с утра пораньше?
Очередной гогот оглушает своей силой.
– Нет – помрачнев ответил парень.
– Вот ты и ответил.
С тоской думаю о том, что нужно было выбирать футбол, там и рамки не такие жёсткие и тренер спокойнее будет. Хотя о чём я говорю, я не смог бы там играть, мне всегда нравился баскетбол. Когда-то в детстве я выбрал его из противоречия. Всё-таки Нейт у нас играющий в футбол, а я не хотел быть с ним в одной команде. В общем, на первых порах это было так, а потом я втянулся, осознал и полюбил.