Прости меня луна
Шрифт:
— Пусти, Чиж! Дай и другим поздоровкаться! — полезли с протестом остальные.
Пока «здоровкались», компания торгашей исчезла, но зато из-под прилавка вылез хмурый хозяин.
— Это как же? — начал он речь, которую тут же закончил. Ему в руки опустился тяжелый кошелек.
— Прости, отец, — пробасил Чиж, сменяя Барчука в деле извинений. Он примирительно хлопнул мужчину по плечу. Тот аж присел.
— Передайте эту монету Вахрятке, — попросила Луна, сунув золотой берелив опешившей от такого вознаграждения матери мальчика. Вдову Лупневу разыскал хозяин постоялого двора. — Жаль, что не успела с ним повидаться.
К царевне подвели белую лошадь, совсем такую, какая принадлежала ей в царских конюшнях. Похожа, но не ее Ласточка. Век лошадей короткий.
— Куда мы едем? — спросила Луна, садясь в седло на мужской манер, для чего пришлось скрутить широкую юбку. Лицо царевны пошло пятнами, поскольку всем стали видны ее грубые стоптанные башмаки. — «Глупая, и почему не купила новые?»
— Ко мне, — Костюшка смотрел снизу. Похлопал лошадь по крутому боку, помогая тронуться с места.
— А родители не заругают? — царевна обернулась к Чижу, который взлетел на такого же, как он сам, мощного коня.
— А нет у Барчука родителей, погибли два года назад. Под лед провалились вместе с санями. Теперь перед тобой, Тилля, сам князь Вышегородский.
— Значит, отцу пока говорить не хочешь? — ватага друзей собралась в малой чайной. Хрупкая мебель, тонконогие столики, диванчики на двоих, обшитые розовым атласом, светлый от стены до стены ковер, блеск шнуров на драпировке занавесей никак не вязались с грубой мужской силой, которую являли собой «разбойники» в темных одеждах, боязливо держащие фарфоровые чашки в огрубевших руках.
Барчук, наблюдая за неловкими движениями друзей, которые в бою никогда не смотрелись настолько неуклюжими, только посмеивался. Прежде они собирались в отцовском кабинете, но теперь выбор пал на эту воздушную комнату только из-за царевны. Константин хотел побаловать свою гостью и вернуть ей ту оправу, что достойна особы королевских кровей.
Луна никак не могла нарадоваться, что Барчук изменился и из мальчишки, которого заставляли музицировать в присутствии гостей, вдохновенно читать патриотические стихи и парить ноги после каждой прогулки в саду, превратился в уверенного сильного мужчину. Правда, в его глазах нет-нет и проскальзывала боль утраты. Особенно, когда ему попадались вещи, принадлежащие погибшей княгине. Как, например, пяльцы с золотой канителью, на которые Барчук и Тилля натолкнулись, разыскивая шкатулку с женскими «побрякушками». Так их назвал Константин, не понимая, насколько содержимое шкатулки ценно для любой женщины: заговоренные камни, меняющие по прихоти хозяйки цвет волос, особенно, если те давно украшает седина, масла, делающие кожу лица прозрачной и светящейся, отчего укрываются все неровности и морщинки, перчатки с пленкой из жирных кремов, чудодейственно облагораживающие руки. В общем, весьма дорогие и нужные царевне «побрякушки».
— Ты чудо как хороша, — произнес Барчук, обходя ее по кругу.
«А ведь ему и восемнадцати нет», — вспомнила царевна, смущаясь под пристальным взглядом. Сегодня она приоделась. Костюшка проявил удивительный вкус и сам заказал чудесные вещи.
Ах, как она, оказывается, соскучилась по бархату и парче! Вчера весь вечер крутилась, примеряя то одно платье, то другое.
Нет, она не из каприза выбрала именно эти дорогие ткани. Для нахождения взаперти царевне не
А натолкнуло на мысль наведаться в Эрию совершенно необъяснимое и таинственное событие, случившееся в королевской семье: в отчий дом на исходе весны вернулся наследник, считавшийся погибшим в горах Дохо. Генриха привезли люди, наткнувшиеся на него при обследовании ледяных пещер. Правда, с прискорбием было сообщено, что принц утратил память, а потому не мог сообщить, что же с ним случилось, и где он находился последние пять с половиной лет. Врачи и маги усердно пытались вернуть ему потерянные воспоминания, и даже добились некоего прогресса, но время пребывания в Дохо так и не восстановилось.
— Какое странное совпадение, — Костюшка, выслушав гонца, принесшего весть, мял в руках сигару — новомодное веяние для знати всех дворов курить свернутые в тугую трубочку листья табака. Пыхнул огонь, и по комнате зазмеилась капризная струя дыма. Впрочем, пах он приятно. И теперь для царевны этот неяркий аромат всегда ассоциировался с молодым князем. — Ветер пропал из твоего домика на острове и тут же объявился принц Генрих. Ты уверена, что твой Спящий Вечность и наследник Эрии не один и тот же человек?
— Уверена, — да и с чего бы царевне сомневаться, ведь Ветер совсем не похож на того принца, который нарисован на хранимой ею бумаге? — Это два совершенно разных человека. Ветер, он такой…
Тут царевна осеклась и опустила повлажневшие глаза, которые уже возвела к потолку. Хотя Костюшка и не проявлял никакой заинтересованности в ней как в женщине, ни к чему ему знать, что творится у нее на душе, стоит только вспомнить пропавшего друга.
— И все же, — Константин пустил колечко дыма вверх, — следует наведаться в Эрию и самим увидеть чудо. Я закажу билеты на осенний бал. Правда, — он лениво повернул голову к застывшей в напряженной позе царевне, — мне придется обозначить тебя как невесту. С «подругами» являться ко двору Эдуарда считается плохим тоном.
— Да знаю я, — досадливо махнула рукой Луна. — Невеста так невеста. Что я должна делать?
— Пока ничего. Следи за своим языком. Ни слова, ни намека на свое имя при модистках, которых я нагоню в имение, чтобы тебе сшили новые наряды. Старые никуда не годятся.
Вот так коротко охарактеризовал князь Вышегородский тряпье, в котором она появилась перед его светлыми очами.
— Нет, Его Величеству пока рассказывать не стоит. Еще не время.
— А если царь-батюшка тоже приедет на осенний бал? — Чиж не унимался.
— Навряд ли он узнает меня, — царевна поставила чашечку на стол. — Мы виделись чуть ли не шесть лет назад. А потом я собираюсь поменять цвет волос.
— Только не рыжий! — Касатик — самый смазливый парень из всей ватаги, аж приподнялся со своего места. — Рыжие все су… — поймав предостерегающий взгляд Барчука, как ни в чем не бывало закончил: — …сумасшедшие.
В комнате стало шумно. Парни, наконец, расслабились. Кого-то погнали на кухню за «нормальными» кружками. Смех — отличное средство против тревожного состояния.