Шрифт:
Людмила Ржевская
«Я готов был обнять тайгу,
по которой она ходила».
Эту повесть посвящаю своим друзьям, землякам
дальневосточникам.
Прости меня, прости, моя любовь
Повесть.
Встреча в тайге.
В ту ночь мы с Сашкой Логиновым дежурили в километре от нашего секретного лагеря. Ночь выдалась лунной, небо все в звездах, а на нас, поверх белых полушубков еще и белые маскхалаты надеты. И со стороны выглядели как два огромных белых сугроба движущихся по кругу. Снег был по щиколотку, мы на лыжах объезжали окрестности,
Руки вверх, а то пристрелю и разбираться не буду, кто ты есть.
Не стреляй, я свой поселковый китаец, я сейчас все объясню,– негромко, но очень четко и по– русски произнес незнакомец.
Я обошел его сзади, он был без лыж, но его ноги не вязли в снегу. Я автоматом уперся ему в спину: «Иди вперед»,-
прошипел я, и слегка толкнул его дулом.
Ребята, я все объясню,-на чистом русском языке снова произнес он так же шепотом, как и мы.
– Да что тут объяснять, надо его к командиру доставить, ясно что шпион китайский, граница в трех километрах.
–Я не шпион, я– охотник, и живу не в Китае, а здесь в поселке. И родился здесь в этой тайге, вся моя семья здесь, я на изюбра охочусь, а нарвался на вас. И зовут меня Михей.
А зачем в тигриную шкуру нарядился?– спросил Сашка.
– На всякий случай, от волков, их здесь много водится, будьте сами осторожны, волки тигров-то побаиваются, вот запахом шкуры тигриной их и отпугиваю.
–А за нами зачем полз?
– спросил я.
– Да не за вами я полз, я этого изюбра уже неделю караулю, только нашел его ночлежку, а тут вы, думаю, спугнете зверя и шуму наделаете. Уже хотел в ложбинку свернуть, чтобы не заметили, но вот он обернулся и закричал,-китаец ткнул в меня пальцем.
Сашка пристально смотрел на пришельца, мне уже не терпелось отпустить этого браконьера, но Сашка вдруг спросил:
Что делать будем? По уставу положено к командиру доставить, но тогда этому мужику крышка будет. Может он и вправду не врет, как проверить?
– А пусть он нам логово своего зверя покажет, не в поселок же с ним идти. Это нам тоже запрещено,– отвечал я. А китаец молчал и так пристально смотрел на нас, что нам стало как-то не по себе.
–Ладно пусть показывает логово изюбра, если правду сказал, отпустим,– парировал Сашка. Я с ним согласился. Если бы мы незнакомца доставили к себе в лагерь, то назад домой ему дороги уже бы не было. Наша база была засекреченной, она находилась в трех километрах от китайской границы и в шести километрах от ближайшего поселка, где жили русские, китайцы, корейцы и бог знает кто еще. Никто из нас, нахождение специального отряда погран– разведки, рассекретить не мог, иначе всему отряду снова пришлось бы перебираться на новое место, да еще зимой, а это весьма и весьма нелегкая задача. А нам бы тогда с Сашкой досталось по первое число и отсидки на губе не пару суток, а куда больше, это в лучшем случае. И мы решили охотника Михея проверить.
–Ладно, Михей, веди к своему зверю, проверим, правду ты говоришь или врешь,– сказал я и подтолкнул его автоматом. Он пошел вперед, я сзади
– Что теперь, Витька, делать будем?– спросил Сашка,– расскажем кому, нам не сдобровать, точно шпика проворонили, попались как кролики на морковку, он басни про изюбра, а мы, как два лоха, поверили. Что предлагаешь?
–Наше дежурство заканчивается через час,-отвечал я,– а может нам с тобой все это приснилось? На улице мороз, Луна вон какая огромная, мало ли что померещится может. Давай в первую увольнительную в поселок сходим и узнаем, живет ли там охотник Михей, если живет, в гости зайдем, а если нет, придется молчать. А то или за сумасшедших примут или лагерь переносить заставят. Все плохо. Происшествий не было, все тихо. Ты согласен, Саша?
– А куда мне деваться? Согласен или нет, ты старший, тебе и ответ держать, если что. Согласен разумеется. Молчать, так молчать.
Я был уверен, что Сашка будет молчать и никому никогда ничего не расскажет. Ему тоже не хотелось прослыть трусом среди ребят или еще хуже, предателем интересов всего отряда. Через час нас сменила другая пара часовых, а мы спокойно захрапели в постелях.
На другой день мы у командира отпросились в поселок за продуктами. Туда мы наведывались редко под видом лесорубов, что по тайге лес валят. Им в близлежащих поселках никто не удивлялся. В магазине у продавщицы Вари я спросил:
– А скажи, Варюша, у вас тут в поселке живет китаец по имени Михей?
– Живет, куда ему деться, сегодня вот с утра на продажу пол– изюбра притащил, ночью вчера на охоту ходил. Им вдвоем с Катькой так много мяса не надо, а поселковым радость, изюбрятину поедят, он недорого продает, а вам мясо-то надо?
– Варенька, и мяса возьмем, и еще кое-чего купим, а дом этого китайца ты знаешь, где он живет?
– Так кто ж его тут не знает, вон от угла третий дом.
– Спасибо, дорогая, взвесь-ка нам и мяса побольше, и крупы , и макарон.
–А вам-то от Михея что надо? Заболел кто из ваших? Он лекарь знатный, почитай весь поселок лечит да и соседи к нему едут за травами.
– Спасибо, Варюша, да друг у нас прихворал малость, травой какой лечебной у вашего Михея разжиться надо,– говорил я и посматривал на Сашку, не сболтнул бы чего.
– Это правильно, лучше травой лечиться, чем химией,– отвечала Варвара и упаковывала нам товар.
Мы с Сашкой взвалили рюкзаки на спины и пошли искать Михея.
Дом охотника нашли быстро, у калитки нас встретила огромная немецкая овчарка, она грозно зарычала и показала свои зубы, будто говоря, только попробуйте войти. Но на крыльце уже стоял китаец.
– Вы ко мне, молодежь, или к Катерине моей?– спросил он щурясь от яркого солнца и белизны снега .
– Мы к вам, Михей,– проговорил я и осмотрел двор. Кроме овчарки чуть поодаль лежали две белых лайки и грызли кости, наверное вчерашнего изюбра, справа от входа росли три березки, молоденькие еще, крыльцо было чистым и тропинка к нему очищена от снега.
Ну, если ко мне, проходите,-усмехнулся он, подошел к калитке, буркнул что-то овчарке, та отошла в сторонку, но продолжала за нами наблюдать. Михей завел нас в дом. Я успел заметить, что в коридоре стояла огромная бочка с водой, на кухне у плиты суетилась девушка.