Прости меня
Шрифт:
Туманная девушка села рядом, неловко стараясь натянуть пальто на матовые, совсем не детские колени.
– До свиданья, малыш!
– махнул я рукой.
Он солидно кивнул и пошел, не оглядываясь, по краю дороги, смешно вскидывая пятки.
Шелестела дорога, набегали деревни, желтые, зеленые проталины в белом тумане. Как сверчок, тонко пел ветер на стеклах.
– Вам не дует? Я закрою.
– Нет, ничего...
"Славная девушка, - подумал я, - кажется, приключение начинается".
–
– Пожалуйста... Я заплачу.
– Деньги мы не берем.
Она повернулась ко мне. Я мельком поймал ее удивленный взгляд.
– Что же вы хотите?
– Сказку.
– Какую сказку?
– Правдивую сказку о том, как зовут, сколько лет, как живем, что любим, а что не любим.
– Воспитанные люди сначала про себя рассказывают.
– А вы угадайте, кто я.
– Не умею, - сказала девушка, улыбаясь.
– Попробуйте, - я на мгновение повернулся к ней.
– Журналисты, говорят, забавляются так. По рубашке, по галстуку, по ручке в кармане, по штопке на рукаве сочиняют биографию незнакомому человеку, а потом проверяют, кто и что угадал.
Она посмотрела на мою собаку и, по-прежнему улыбаясь, помедлила немного с ответом:
– Вы артист?
– Неужели похож? Нет, вы не угадали.
– Тогда... тогда, наверное, младший научный сотрудник.
– Почему это младший?
– сдвинул я брови.
– По глазам, по галстуку, по ручке в кармане, - засмеялась она.
– Продолжайте, продолжайте...
– Вам, наверное, тридцать лет.
– Благодарю вас.
– Никаких забот. Живете легко, машина, вероятно, папина...
– Ого!
– Были на собственной даче...
Кажется, я хрюкнул от восторга.
– Вы не допускаете, что я с работы?
Она вскинула брови.
– Не получается... В таких манжетах?
– У меня день рождения.
– Поздравляю вас.
– Очень вам признателен...
Такой получился между нами вежливый разговор.
– Значит, вы медик?
– спросила девушка.
– Нет.
– Химик? Архитектор?
– Ни то, ни другое.
– Но кто же?
– Искатель чудес...
Она улыбнулась.
– Это я, наверное, чудо?
– Почему же нет?
– А вы с девяти до семнадцати... кроме дорожных приключений... в обычное время, кто вы?
– Искатель чудес.
Она даже не улыбалась. Она сияла.
– Понимаю. Через минуту вы назовете себя... ну, я не знаю кем... физиком, например. И скажете, что работаете в почтовом ящике, поэтому телефон и адрес девушкам у вас лучше не спрашивать.
– Это у меня такой вид? Бедная моя репутация, - всплеснул я притворно руками, бросив на мгновение руль.
– Почему, наконец, я и в самом деле
Она помолчала, улыбаясь какой-то своей веселой, наверное, мысли.
– Так получается... Я летом была на юге. Там все московские мальчишки называли себя физиками. Все, конечно, в почтовых ящиках работают... А недавно встретила на почте одного. Посылки принимает, крышки заколачивает... Физик из ящика... Модно...
Вот какая смешная девушка.
Редкими огоньками плыла дорога, стало заметно темней.
– Значит, я ничего не угадала. Но я не виновата. Уж очень много таинственности. Вы меня спутали... Расскажите за это, какие чудеса вы собираете?
Я собираю свет.
Какой свет?
– Разный... Который, например, излучают асфальт, глина, песок, туман... Ваши глаза, руки...
Она погрозила мне. Ресницы ее дрожали от смеха.
Вильнула и покатила вниз гаснущая дорога. Мы обгоняли одну машину за другой. Но я позволял себе такую "лихость" поглядывать на девушку и не смотреть на пружинящий стремительный бег асфальта.
– Какие смешные бывают номера!
– сказала девушка, заметив мои косые грешные взгляды.
– Вы обратили внимание, проехал МЯУ... Смотрите, - она даже привстала, - едет МОТ.
– У меня куда солидней звучит. МОЩ - это мой номер, - ответил я, чувствуя, как в голосе моем бренькает похвальба.
– Сила, - не то иронически, не то всерьез улыбнулась девушка.
– Меня в прошлом году катал папа, и мы встретили "Волгу" с разбитым задом, и номер у нее был - эх, девяносто пять, девяносто шесть!
Я засмеялся.
– Ага! У вашего папеньки тоже есть автомобиль?
– Мой папа водит самосвал...
Пошел дождь, самое скверное в пути.
Неясная полоса дороги смешалась в непонятных расплывчатых бликах. Я зажег фары. Наступила мгновенная ночь. Одна дорога повисла в ней. Четкая прямая линия в мутных провалах по сторонам. Ни дома, ни дерева, ни огонька.
Мы ехали так, пока навстречу не вспыхнули потоки света. На секунду я почти ослеп, нажал на тормоз и выключил фары. В глазах у меня рябило. Ну вот и накатались...
Машина, как слепая, медленно лезла в гору. Тени прыгали налево, направо, шевелясь и покачиваясь, как рассеянные пешеходы, как поваленные деревья, как нахальные велосипедисты.
У-уу! Гукнуло позади нас, и, обдав мои стекла светом и грязью, прошел на запад ночной автобус.
У-ух! Рявкнуло сбоку, и громадный бетоновоз пролетел мимо.
Э-эй! Прогудело тонко, и двумя лучами лихо мелькнуло чтото за нами, слева, далеко-далеко впереди.
Свет мельтешил, нападал, нагонял, переливался в лужах, сверкал, а я ничего не видел. У меня прямо-таки дрожали коленки. Машина униженно хлюпала колесами.