Прости мне мои грехи
Шрифт:
Так хочется, чтобы небо подало мне хоть малейший знак перед таким ответственным решением. Я закрываю глаза и мечтаю, чтобы тучи разразились громом или поразили синеву яркими молниями. Я крепко зажмуриваю веки, умоляя об этом, но когда вновь их открываю и смотрю на небеса… Ничего не происходит.
Мне так жалко себя, но я не смею плакать, набирая в грудь побольше воздуха. Всего один маленький шаг, и грехи будут отпущены. Что, конечно, неправда, ведь самоубийство считается самым страшным грехом, которое только может совершить человек.
Неужели мне есть что терять? Неужели я могу быть
– Ты совершенна, Картер, – тихо шепчу себе я, отпуская столб, который казался мне спасением. Порыв легкого вечернего ветра подхватывает мои волосы, и я расправляю руки, представляя себя птицей.
Всего один шаг.
Но, черт возьми, я хочу жить. Эта мысль приходит ко мне поздно, потому что меня уже начинает пошатывать, и, подхваченная порывом ветра, я наклоняюсь вниз и…
Не падаю.
Я не падаю.
Перед моими глазами зависают темная речная вода и блоки дамбы. А также несколько метров пустоты, которые я собиралась преодолеть с ускорением 9, 8 м/с.
– Ты так просто не отделаешься. – Я слышу голос Коула и ощущаю его руки, сомкнувшиеся на моих коленях крепко и неистово. Он резко тянет меня на себя, и я падаю, больно ударяясь стопами о шероховатую поверхность дамбы. Без каблуков я чувствую себя перед ним еще более маленькой и беззащитной и все же смотрю на него с вызовом. Он упирается руками по обе стороны от меня, заковывая в кольцо, и шипит, почти прикасаясь лбом к моему: - Совсем мозгов нет?! Не слишком ли много попыток убийства за день? Понравилось, хочешь повторить?
– Отвали. Следопыт несчастный. Догнал он меня. – Я отвожу глаза в сторону от него, пытаясь избежать его взгляда, который заставляет меня выворачивать все свои чувства наизнанку.
– Да, идиотка. – Коул хватает мою челюсть руками, заставляя меня развернуться к нему. Он заглядывает в мои глаза и пробирается до самых костей, воспламеняя все мое нутро. Парень трясет мое лицо из стороны в сторону с грубостью и остервенением, и я кричу:
– Прекрати! Прекрати!
– Это для того, чтобы хоть немного отрезвить твой ненормальный мозг! – Его голос срывается на крик, и мне даже кажется, что я слышу нотки беспокойства в его голосе. Я только что пыталась его задушить, мы ненавидим друг друга, а он… Беспокоится?
– Из нас двоих более ненормальный – ты. Ты псих, Коул, извращенец, и не спорь с этим.
– Заткнись, я кому сказал. – Его большой палец надавливает на мою нижнюю губу, оттягивая ее. Готова поспорить, моя помада размазалась вокруг рта, и выгляжу я, мягко говоря, не очень. Но Коул сканирует мои губы диким, неистовым взглядом. Так, как будто хочет поцеловать. Наши дыхания вдруг становятся тяжелыми, но я запрещаю себе даже представлять наш поцелуй. - А теперь, послушай меня, Беа. – Он отчетливо произносит каждое слово, и я чувствую, что парень готов взорваться от злости. Его желваки напряглись до предела, а зубы были сжаты, как стальные ставни. – Я еще не наигрался с тобой. Поэтому ты спрыгнешь только тогда, когда я этого захочу.
Я выдохнула, чувствуя его власть над собой. Он грубо перевел свои руки на мои запястья и сжал их до невыносимой боли. Не удержавшись, я вскрикнула.
Он потащил меня за собой, сжимая все сильнее и
– Отпусти меня. Отпусти, Коул, – почти молю его я, но он остается непреклонным.
– И это случится тоже, когда я этого захочу. – Он тянет все резче, и вот мы уже идем по грунтовой дороге обратно к нашим машинам. Он толкает меня внутрь салона и обходит автомобиль – Cadilac Escalate, - намереваясь сесть за руль. Когда я слышу звук закрывшихся дверей, подскакиваю на месте, понимая, что это все.
– Куда ты меня везешь?
– Конечно в братство. Ты думаешь, я забуду о твоей вольности сегодня в ванной?
– Он с возмущением фыркнул, напрягая руку на руле. Мои веки затрепетали, когда я пригляделась к вздувавшимся венам на его руках и рассмотрела его татуировки при свете дня.
Скорпион обвивал его предплечье, а чуть выше, перемешиваясь с абстрактными линями, вырисовывался компас без указаний сторон света. Вместо этого на компасе были отображены два непонятных мне знака, о значении которых я даже не догадывалась.
– Отвези меня домой.
– Я сложила ноги на приборную панель, только сейчас понимая, что мои каблуки остались около парка, не говоря уже о машине.
– Убери ноги с панели, - проворчал Коул, с укоризной глядя на меня. Я заметила, что теперь кружевные чулки видны из-под платья, и хотела было одернуть его, но это уже открылось взгляду Коула.
– И не подумаю.
– Я трахну тебя до звона в ушах, сука, - процедил он, ускоряясь на зеленом светофоре.
Я побелела - прекрасно видела это в одном из боковых зеркал, - но все еще пыталась собраться с духом.
– Ты и твои мерзкие выходки у меня вот уже где.
– Я показываю двумя пальцами на горло и завершаю в сердцах: - Да делай ты что хочешь, кретин!
– Урод?
– Он останавливается, со скрипом притормаживая у особняка.
– Вот я и буду делать все, что хочу. Сейчас я хочу кое-чего, на что, я думаю, способны твои алые губки.
Зарывшись в отчаянии, я потянула на себя дверную ручку, но все было плотно заперто. Коул открыл дверь со своей стороны, а потом вызволил меня, схватив за ворот платья. Черт, опять.
– Дома никого нет. А то пришлось бы волочить тебя через черный вход, - объявил он, будто от этого мне станет легче. Я хотела податься в бега, но поняла, что это не имело смысла: Коул был очень сильным, действительно сильным. И мои рывки и попытки освободиться только больше злят его или радуют.
Он проносит меня по холлу, который я вижу в последнее время так часто, что тот уже почти стал моим вторым домом. Я уже послушно следую за парнем, сетуя только на почти босые ноги: я отбила себе все пятки, если не расцарапала уже подошвы в кровь.