Прости мне мои грехи
Шрифт:
Поднимаюсь вновь уже с одним чулком в руке.
– Но твое тело говорит мне совершенно об обратном, – подмечаю я, сжимая в руках ее ягодицы, слегка раздвигая их. – Видела бы ты это моими глазами.
– Коул… - Она истощена и уже почти сдалась. Кажется, я действительно довел ее своими выходками. Но сегодня я буду добр к ней и сделаю для нее то, что она только что подарила мне.
– Доверься
– Размечтался, – срывающимся голосом шепчет она, и, взяв ее за попку, я резко переворачиваю ее, укладывая на рояль. Сегодня он заиграет как по нотам.
– Так ты будешь чувствовать все в разы сильнее, – поясняю Бекке я, когда вижу, как она пытается содрать свою повязку. – Поэтому оставь все так, как есть.
Я сам поражаюсь тому, каким добреньким сделал меня испытанный оргазм. Даже язык слегка онемел, и былая холодность начала предательски покидать мой голос.
– Черт, Ребекка, – взахлеб произношу я, прикасаясь к ее влажным складкам пальцами. – Ты побила все рекорды. Еще ни одна девушка в моей постели не заводилась настолько, просто лаская мой член.
– Ты когда нибудь заткнешься?! – не выдерживает она, расправляя руки по роялю. Ее кисть падает на клавиши, и он издает лязгающий неприятный звук.
– Если только сейчас. – С этими словами я наклоняюсь к ее киске, освобождая девушку от белья, и обхватываю губами ее сладкий холмик. Стон вылетает из ее губ мгновенно – громкий, сладкий и такой долгожданный.
Он сводит меня с ума, ее вкус дурманит мне голову не хуже наркоты и алкоголя, которыми я не брезговал.
Я одержим ее телом; я притянут к ней словно магнитом; я хочу мучить ее; хочу делать ей сладко; хочу, чтобы она кончала в моих руках и орала мое имя, как ненормальная.
– Коооооул, – постанывает она, будто прочитав мои мысли. – Кооул, да. Да, да…
– Потерпи, девочка. – Мой язык оказывается внутри нее, и девушка стремительно обхватывает мои виски ногами, извиваясь всем телом, потираясь о мои губы.
Из моего горла вырывается рык, когда я собираю ее соки своим ртом и помогаю ей пальцами, проникая вглубь, как можно глубже.
– О да, ты близка, – замечаю
– О нет, Коооооул, нет! – Её голос срывается на отчаянный крик, и, содрогнувшись всем телом, Бекка расслабляется, истекая еще больше, чем прежде.
– Что «нет»? – тихо выдыхаю, поднимаясь к девушке. Я усаживаю ее в вертикальное положение и дышу ей прямо в губы. Она в ответ прерывисто дышит, задыхается, как одичалая, прямо в мой рот.
Ребекка не улыбается. Она смотрит на мой подбородок, я вглядываюсь в ее губки, понимая, что сейчас произойдет то, чему не следовало бы происходить.
Но я так хочу поцеловать ее, что аж кровь стынет в жилах. Я хочу знать ее вкус везде.
Я тянусь к губам девушки, но она резко отворачивается, подставляя мне щеку. Я давно не чувствовал себя так глупо. Черт, наверное, никогда.
– Нет, Коул, – твердо говорит она, даже не смотря в мою сторону. – Романтика окончена.
Мои скулы сжимаются от упавшего на голову гнева. Я включаю свой самый жестокий взгляд, на который только способен, и, хватая девушку за плечи, опускаю ее ногами на пол, продолжая проявлять вновь проснувшуюся грубость.
Эта сука испортила такой момент. Просто взяла и насрала мне в душу.
Каждая пора на моей коже нуждается в никотине, нуждается в одиночестве. Я отхожу от девушки и, поднимая с пола платье, кидаю белый кусок ткани прямо ей на грудь.
– Проваливай. ПРОВАЛИВАЙ! – ору я, сжимая кулаки, не желая ее сейчас видеть.
Она смотрит на меня как на собаку, сорвавшуюся с цепи. Пусть смотрит, пусть думает, что хочет. Пусть валит отсюда на все четыре стороны.
Судорожно надевая платье, она расправляет свои лохматые волосы, и я вижу, как все ее тело дрожит от страха, когда она на цыпочках бежит к двери.
– Но ты придешь, когда я вновь этого захочу, – кидаю ей вслед я, что заставляет Ребекку замереть возле закрытой двери.
Она оборачивается, карая меня взглядом своих темно-вишневых глаз, и просто выдыхает, произнося лишь два слова:
– Нет, Коул.