Прости мне мои грехи

Мейер Лана

– Бекс, отлично поработали. Ты очень сексуальна с этим цветом волос. – Фотограф подошел ко мне, когда мама уже удалилась из студии, и я взглянула на Джареда, высокомерно приподняв бровь.

– Как и с предыдущим. – Я влезла в свой белый пуловер, проследив за тем, как его взгляд скользил по моему телу в одном нижнем белье, и пощелкала пальцами перед его глазами. – Ты что-то еще хотел?

– Я… Хотел, – начал мямлить он, теребя в руках свой ремень от фотоаппарата. На вид Джареду было около тридцати лет, но сейчас он вел себя как мальчишка переходного возраста. Вот—вот и его

голос сломается. Это не могло не улыбнуть меня, и я сжалилась над беднягой.

Передо мной мало кто может устоять.

– Хотел предложить тебе съемку… – продолжил он, но я уже его не слушала, прекрасно понимая, какую съемку он имеет в виду. Мальчику было невдомек, что я не раздеваюсь полностью даже перед своими сексуальными партнерами, чего уж там говорить о фотосессии. Но его мольба в голосе звучит для меня, как шоколад, который ласкает мои уши.

– Как—нибудь, когда—нибудь, – бросаю я и, даже не посмотрев в его сторону, направляюсь к выходу. По правде говоря, это не первая попытка Джареда соблазнить меня, и я, в общем—то, не против переспать с ним – он довольно симпатичный парень. Да только вот, как увижу его жалобные глазки и услышу эту мольбу в голосе, становиться противно. Сразу представляется секс в нелепой миссионерской позе, три секунды, и фраза "я уже все" в конце. Ох. Скука.

– Сегодня же я уеду в кампус, и это не обсуждается. – Слегка на взводе я сажусь в мамину машину и ловлю на себе ее недовольный взгляд.

– Нет, ну вы ее послушайте. – Мама смотрит в потолок Мерседеса так, будто на нем располагались Боги. – Стараешься и делаешь ради нее все, а она поступает со мной, как… Ты забыла, что скоро в моем клубе будет очень важное мероприятие? Дочери соучредителей должны знать друг друга. Вы же будущее нашего сообщества.

– Элин!.. – На моем языке вертится отборный мат, но я сжимаю зубы и, поглядев на маму, нацепляю на себя сладкую улыбку. – Я приду на этот "прекрасный" вечер. Но это не помешает мне сегодня же вернуться в здание колледжа.

– Неблагодарная, – продолжает недовольно шептать Элина, вставляя ключ в зажигание автомобиля. Я действую по прежней схеме – вставляю наушники в уши и складываю ноги перед собой прямо на приборную панель. Мне плевать, что на это скажет мама. Мои мысли заняты только тем, как я перевезу Зевса с собой.

***

По крайней мере, на сегодняшний вечер у меня было запланировано мероприятие, которое отвлечет меня от упреков мамы и скрасит вечер, полный одиночества. Мне, как президенту студенческого совета, и другим малочисленным девушкам сегодня предстояло быть на открытой вечеринке в братстве «Каппа Зетта Дельта», и я была совсем не против того, чтобы полюбоваться на мальчиков в белых рубашках, которые плотно сидели на их торсе.

Через два часа, полностью собрав необходимые вещи, я выбиралась из дома, стараясь не попасться никому на глаза. К счастью, Элина была в солярии, а Кайл был чем-то явно занят в своей комнате. С тех пор, как у него появилась новая девушка, я забыла об обществе с братом: вообще-то мы были из тех родственников, которые являлись полными противоположностями друг друга.

Но, несмотря на это, у меня были теплые чувства к Кайлу. Осенью, когда он попал в реанимацию из-за передозировки допингом, я не на шутку испугалась за него.

И в глубине души я понимала, что именно так напугало меня.

Я даже сама перестала баловаться наркотиками, не желая вернуться к тому, что случилось в моем прошлом. Я не хотела еще раз почувствовать это.

Я не хотела быть этим человеком.

Но я была именно такой.

Деградирующей. Пустой. Марионеткой, живущей по чужим правилам. Потерянной девочкой, которая никогда не испытывала любви, чье сердце уже давно больше напоминало острый галечный булыжник, а не самую главную мышцу организма.

Внезапно я пожалела, что не могу быть змеей (а именно это животное было изображено на одном из моих скрытых участков тела), которая может сменить свою кожу в любой момент, так сказать, смыть себя все грехи, что она набрала за время, которое провела в старом обличии.

Я была змеей в обличии человека. Но, на самом деле, я до ужаса их боялась и не собиралась встречаться со своим прототипом в теле животного.

Когда я вошла на территорию кампуса, почувствовала жуткое облегчение и свободу, которая накрыла меня с головой. Даже привычно раздражающие скопы студентов не бесили меня, а стайки злобно посматривающих на меня девчонок только радовали.

Всем полагалось жить парами, но я могла себе позволить отдельную комнату, которую сама обставила так, как и хотела: мои апартаменты были полностью белыми, за исключением бирюзового постельного белья и подушки на кровати, окрашенной в белый. Туалетный столик, кровать больших размеров – только для меня, – и два больших шкафа, чтобы умещали все мои аппетиты в плане одежды. Я любила всем нравиться и красиво одеваться.

В нашем мире, к сожалению, никто не оценит твою душу, и лишь наивные дурочки все еще мечтают, что тот самый принц полюбит их лохмотья с первого взгляда.

И будут жить они долго и счастливо… Пока девушка пошикарнее и увереннее не разлучит их.

– Картер, ты прекрасна. – Я посмотрела на себя в зеркало, поправив роскошные черные волосы. – А они – лишь тени.

Я распахнула одну из самых верхних тумбочек и приоткрыла копилку, еле борясь с внутренним желанием. Слегка повертев пакетик с коксом между своих наманикюренных пальчиков, засунула его назад и резко захлопнула ящик, пытаясь усмирить свое дыхание.

Нет, никаких наркотиков. Я должна справиться с этим. Это не самый лучший способ еще раз доказать себе, что я не одинока.

Я не должна уходить от реальности. Только не таким способом.

Коул

Я мог бы с легкостью заявить, что абсолютно ничего не боюсь. Но, пока на земле существует такое место, как то, где я сейчас нахожусь, я смело могу убрать эту мысль из своей головы.

Лишь эти зловещие коридоры могут тронуть мою душу, вырывая на свободу ужас, который я все же тщательно умею скрывать.