Прости, мне плевать, что нельзя
Шрифт:
Всё плохо?
Летим загород по шоссе. Домой. В груди больно сжимается. Всё плохо? Всё плохо, всё плохо...Не верю...Всё должно было быть хорошо! Должно...
В какой-то момент Антон вдруг резко сворачивает на обочину. Тормозит так, что
– Это капец, Лукум, полный...- его голос отчаянно дрожит. Весь он. Мне моментально передаётся бьющая Тошу лихорадка, перетекает по невидимым, но таким прочным линиям между нами.
– Иди сюда, иди!- щелкает ремнем безопасности, утягивает меня к себе на колени.
– Я себя таким ушлепком никогда не чувствовал,- хрипит мне в ключицы, лижет кожу влажным горячечным дыханием, руки больно впиваются мне в бедра, крепко прижимают тело к телу,- Я же не хотел...Не хотел! Я же думал, это он, и вообще...Капец...
Антон что-то бормочет и бормочет, сумбурно выговариваясь. А я просто зарываюсь ему в волосы, жадно вдыхая родной запах, нежно глажу по подрагивающей спине. На глаза наворачиваются счастливые слёзы. Из сыпящихся на меня обрывков фраз я понимаю, что всё и правда нормально. Нет, не нормально - хорошо. Вадим его простил. Это чувство вины, черное и густое. Топит его сейчас, но ведь оно пройдёт.
– Тош, Тош! Ты такой хороший...Люблю тебя, люблю!
– шепчу ему в макушку.
– Что ты несешь, Лукум?
– Ну, может только если дурак,- смеюсь сквозь слёзы.
– А вот это не надо! Уж кто-кто, но не это...- он тоже слабо улыбается и откидывает голову на подголовник. Большим пальцем медленно проводит по моей щеке, утирая слезу.
– Куда поедем?- обвиваю руками его шею.
– В 20:50 есть рейс в Барселону, подойдет?- пожимает плечами Антон.
– Ммм ....Барселона...О, да,- я кокетливо улыбаюсь, а потом аккуратно спрашиваю,- Или останемся?
– Пока не стоит, - Тоша нервно сглатывает и переводит взгляд на мои губы,- Я обещал, что через месяца три вернемся. Не сами, так Тимку привезем...пожить...
На слове " пожить" я непроизвольно хмурюсь.
– А думаешь, не опасно оставлять? Вот прямо "пожить"? Отдаст потом?
– Отдаст. Не бойся, - кивает Антон, переставая улыбаться. Заправляет мне волосы за ухо, массирует затылок, шею. Я прикрываю глаза от щекочущего удовольствия.
– Хорошо, я тебе верю, Тош. Очень- очень верю...- мурлычу как кошка, подаваясь за его рукой. Кажется, что вся тьма отступает всего лишь от этих невесомых прикосновений.
– Да, верь. Я не подведу, Лукумчик. Никогда тебя не подведу.
Конец