Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— Уверен. Я позвоню тебе вечером. Возможно, увидимся ночью.
— Нет, безо всяких «возможно», мы точно увидимся!
— Ладно, ладно, — улыбается Алессандро. — Даже японцы не такие требовательные.
— Как только я тебя увижу, заставлю сделать харакири.
— Ага, конечно... Да, только этого мне не хватало. Всё должно быть хорошо.
— Сосед немного рассердится, когда услышит твои крики.
Ники отключается. Она возвращается в аудиторию как раз тогда, когда Бернарди начинает урок.
— Итак, мы в послевоенном времени, и
Олли корчит гримасу, услышав имя режиссёра, и делает безошибочный жест рукой. Эрика наклоняется к Ники.
— И? Что он тебе сказал?
— Ничего, он занят.
— Ой-ой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хочу сказать ой-ой. Понимай, как хочешь.
— Ладно, Эрика, не будь такой. Я это ненавижу. Что ты имеешь в виду? Иногда ты меня просто бесишь, если не договариваешь.
— Что для него ты просто ребёнок. Я тебе это говорила всё время. Рано или поздно вы расстанетесь. Слишком большая разница. Такое хорошо заканчивается только в телешоу и в кино. Взрослые встречаются с теми, кто намного их младше, но это не на всю жизнь... К тому же, я читала это в мамином журнале.
— Напоминаю тебе, Олли говорила, что он женат, но это оказалось не так.
— И что это доказывает? Он просто немного отрицает то, что уже стал взрослым. Так вот, в журнале было сказано, что когда кто-то встречается с кем-то младше себя, то мужчины думают, будто с ней становятся моложе, но в итоге это заканчивается разочарованием от того, что такое невозможно. И всё, что ты мне рассказываешь, песни Райса и Баттисти, жасмины, эти ужины у него дома... Слишком красиво, это просто как мечта, как сон.
— И что?
— И что... Рано или поздно, один из вас очнётся от этого сна.
— Честно говоря, когда ты говоришь такие вещи, я тебя ненавижу.
Ники берёт свою тетрадь и с силой ударяет по парте. Бернарди перестаёт говорить.
— Что там происходит, сзади?
— Извините, у меня упала тетрадь.
Профессор недолго смотрит ей в глаза, ещё немного хранит молчание, всматривается в неё и конце концов решает поверить ей.
И продолжает свои объяснения.
—...уважение к неореализму. Я напомню вам также «Люди и нелюди» Элио Витторини, «Тропа паучих гнёзд» Кальвино. Так вот, осталось не так много времени... — Олли изображает пальцами рога не своей голове и смотрит на Дилетту с усмешкой, — до того, как мы начнём изучать первую фазу неореализма.
Эрика молчит мгновение, затем чуть наклоняется и приближается к Ники. Говорит ей шёпотом:
— Он всегда ставит тебе песни Баттисти, это же намёк.
— О чём ты вообще?
— Да... Например, он ставил тебе эту, в которой говорится
— Да, они все есть на его CD. И что?
— Как это – и что? Намёк прозрачней воды! Он тебя использует и ничего больше!
— Тогда напомню тебе ту песню, которая заканчивается словами «Я люблю тебя, моя сильная слабая спутница».
— Да, но ещё он говорит «Увлечение – это симптом любви, который мы не умеем излечить... — Эрика улыбается ей, — а последствия часто заставляют страдать...» — она вытягивает руки. — И что ты теперь думаешь?
— Что тебе не нравится Баттисти!
— Окей, как хочешь, я тебе уже всё сказала. Нет худшего глухого, чем тот, кто не хочет слышать. И, самое главное, мечта – это только сладкий сон того, кто не спит.
— Но это же не Баттисти.
— Нет, конечно же. Это Аристотель.
— Мне кажется, что если ты будешь продолжать в таком духе, Баттисти закончит школу за тебя!
61
Последний урок. Звенит звонок. Коридоры заполняются в один момент, это общее паническое бегство, хуже, чем если бы сработала пожарная сигнализация. На выходе, за воротами, Эрика, Дилетта и Олли вдруг останавливаются.
— Эй, увидимся позже?
— Нет, мне нужно заниматься.
— Я сегодня буду с Джорджио.
— А Ники?
— Вон она!
— Эй, Ники! — но Ники делает им рукой жест, говоря: «Созвонимся позже». Затем они видят, как она быстро уезжает на скутере.
— Волны, у этой девчонки серьёзная проблема.
— Да... худшее, что с ней могло случиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Она влюбилась.
Дилетта кладёт руки в карманы джинсов.
— И ты называешь это проблемой? Она счастливица!
— Насколько сильно ты любишь, настолько же больно тебе потом, — Олли садится на свой скутер. — И на этой великой фразе я вас оставлю, я еду обедать со своим отцом, буду знакомиться с его новой девушкой. Созвонимся. — Она жмёт на газ.
Ники практически летит на скутере. Никогда не опаздывала так мало. Она осматривается. Смотрит направо. Налево. Ничего. Её сердце делает тысячу ударов в минуту. Мерседеса здесь нет. Ники рассматривает всю парковку ещё раз. Он мог поставить его в гараж. Она достаёт папку из рюкзака. Быстро просматривает бумаги: какой-то чек из магазина одежды, карточка спортзала, карточка кафе-кебаб. О, ничего себе, мне не хватает только двух баллов до бесплатного бутерброда. Фотография Фабио! Вот чёрт, я совсем о ней забыла. Она быстро разрывает её и выбрасывает в ближайшую мусорку. Ищёт дальше, наконец находит. Быстро набирает номер офиса Алессандро. Она не сохранила его в мобильном. Кто бы мог подумать, что я буду звонить ему туда... Наконец кто-то отвечает.