Прости, но я ухожу
Шрифт:
– Мамуль… у меня все хорошо, - соврала я, вздохнув.
Уже понимала, что это состояние, в котором оказалась, продлится недолго. Но хваталась за него, как за спасительную соломинку. Сейчас переживу этот день и даже смогу искренне радоваться празднику дочери, ну а потом уже будет видно, что делать дальше.
– Глаш, тебе совсем не нужно играть с нами в Железную леди, - поцокала языком Люся.
– Но если ты действительно переживаешь это вот так… то я рада.
Мы с подругой посмотрели друг на друга долгим взглядом. Люда знала меня очень хорошо, и уж конечно осознавала,
Я благодарно улыбнулась подруге, повернулась и посмотрела на себя в зеркало. План таков - сейчас на день рождения, а потом уже будем обсуждать случившееся.
Ну или не обсуждать, если удастся продержаться молодцом.
– Поехали уже, Петя на подходе… а то опоздаем, - сказала я и стала вызывать такси.
Мама и Люся снова посмотрели на меня так, будто не верили ни единой спокойной нотке в моем голосе. Но ничего не сказали и ладно.
Решено было ехать на двух машинах. Люся, мама, Ксюша с детским креслом, мы с Петром и торт просто бы не поместились в одно такси, потому вызывать пришлось сразу два авто.
И стоило только нам выехать на шоссе, как все пошло наперекосяк. Пробка не давала двигаться в том темпе, который был нам необходим, чтобы добраться вовремя. Вдобавок мы с детьми и тортом сели в машину со сломанной печкой, которая работала не переставая. И, несмотря на открытые окна, в салоне был просто Ташкент.
Я опасалась, что торт потечет, я нервничала и едва сдерживалась, чтобы не материться. А когда мы все же добрались до ресторана, оказалось, что почти все гости не только в сборе, но и уже начали праздновать.
– Да-да… привет! Я сейчас… Только торт отнесу! Петя, займись Ксюшей… мам… там просили подойти и обсудить что-то, - махнула я рукой в сторону официантов.
Сама же устремилась на кухню, где должна была поставить торт в холодильник. А когда сделала это и вернулась обратно в зал, украшенный шариками и цветами, меня словно из ведра ледяной водой окатили.
Прямо в центре стоял муж, который держал под руку Лену. И выглядел он весьма кровожадно, а на коленке Мироновой красовалась весьма приметная ссадина.
– Глаша ты с ума сошла?
– взревел Куденков и направился в мою сторону.
– Леля рассказала, что ты ее спихнула с лестницы и она лишь чудом не свалилась вниз и не потеряла нашего ребенка! Ты вообще думаешь, что творишь, дура?
3.1
3.1
Наверное, со временем, я при очень сильном желании, которого сейчас не было ни на йоту, могла отыскать хоть какие-то оправдания Вадиму и Лене. Поверить, что любовь действительно бывает вот такой, внезапной, которая сносит голову и человек начинает искать лишь поводы избавиться от прошлых отношений любым способом.
Возможно, я смогла бы даже понять мужа, ведь у нас с ним были общие дети, воспоминания, похороненные заживо мечты…
Однако сейчас, когда я смотрела, как Леля, отвернувшись, уткнулась носом в плечо Вадима и всхлипывает, стало ясно, что она
– Что это происходит? А? Ничего не понимаю… - послышался стариковский голос.
Это вертел во все стороны головой дедуля Вадима, который подслеповато щурился и пытался вникнуть в суть разыгрывающегося спектакля. Остальные гости застыли, пялясь на нас во все глаза. Я обвела их взглядом, гадая, есть ли кто-то, кто знал об интрижке Вадика и Лели?
– Я думаю, что творю, Куденков!
– рявкнула в ответ.
– И если ты постараешься напрячь голову и запросишь записи с видеокамер, которые есть у нас даже на черной лестнице, то сам все поймешь!
На лице Вадима появилось растерянное выражение, а Миронова испуганно округлила глаза и залилась краской. О том, что ее милая маленькая ложь может быть раскрыта, она, видимо, до сего момента не думала.
– Так что если невинная Лелечка не стерла коленки, когда занималась с кем-то непотребством, то сам выясняй, где она получила ссадины!
Глаза мужа полыхнули ненавистью и лютой агрессией. Он шагнул в мою сторону, но тут же передо мною, словно из-под земли, выросли мама и Люся.
– Куденков… иди отсюда, а? Не позорься и не позорь семью еще больше!
– процедила подруга.
– Или мне позвать пару мужиков из зала, чтобы они тебя вытащили вон?
Она обвела гостей быстрым взглядом. Юлька, которая сидела в центре одного из столов, всхлипнула и быстро отерла слезинку. Петя сжал ладонь в кулак, но, слава всем святым, был занят тем, что держал на коленях Ксюшу, так что вряд ли стоило ожидать боев между сыном и отцом.
– Вообще-то мы такие же гости, как и те, кого позвала дочь на праздник!
– начал Вадик, но произнес это как-то неуверенно.
Какая нелепость! После всего, что он натворил, Куденков еще и надеялся на то, что его оставят здесь!
– Пап! Поезжайте домой!
– подала голос Юля и вдруг отчаянно разрыдалась.
– И спасибо вам с мамой за испорченный праздник!
Она сорвалась с места и выбежала из ресторана, и мне стало одновременно горько за дочь и обидно за себя. Я в этом всем уж точно виноватой не была! А уж празднование и вовсе легло на мои плечи, на что ушли все силы. Хоть я и цеплялась за этот день, как за спасение, было понятно, что не нужно было собирать гостей в тот момент, когда день рождения дочери оглашали погребальные колокола, что звучали по нашему с ее отцом браку.
– Вадик… уедем отсюда! Мне нехорошо!
– взмолилась Леля.
Я фыркнула. Что же эта нимфа вовремя не сообразила, как глупо и отвратительно станет смотреться данная сцена, когда навьючивала на любимого свою неправду про меня?
– Да, девочка моя… конечно, уедем.
Куденков окинул всех таким взглядом, что мне показалось - вручи ему сейчас кто-то канистру с горючим и спички, как он заколотит вход в ресторан с той стороны и подожжет его к черту.
Но он лишь развернулся и, взяв Лелю за руку, удалился. И из меня в этот момент словно бы выбили весь кислород и лишили сил.