Прости себе меня

Данина Дарья

— Я не хотела, — хрипит, не убирая рук ото рта. Приходит в ужас, замечая ухмылку на его губах. Машет головой, сдвигаясь и прижимаясь спиной к двери.

— Хотела, — Егор кивает. Усмехается, обнажая зубы. Застывая. Проглатывая каждое телодвижение напротив. Поднимает руку и проводит ладонью по щеке, где кожа всё ещё горела огнём. Больно. Немного. Знакомое чувство.

— Нет, — она снова машет головой. Тёмные пряди падают на лицо, — я не хотела...

— Помогло? — повторил её вопросительный взгляд. Неестественно изогнутые тёмные брови

говорили о том, что он снова насмехается над ней, — легче стало?

Она не дышала. Только слышала, как по стеклу глухо бьют редкие, но крупные капли. Срывался дождь. Небо сочувствовало ей?

— Что ты собрался делать? — одержимость в его взгляде ломала ей кости. Делала её совершенно беспомощной. Загнанной в угол.

— Я хочу тебя, — спокойно произнёс, наклоняя голову и опуская глаза. Замечая, как она одёргивает подол своего лёгкого платья. Прикрывает колени, думая, что её это как-то спасёт.

— Ты не сделаешь это снова, — агония подступала к глотке. В глазах темнело. Девушка провела пальцами по лицу, стирая слёзы, — ты...

— Сделаю, — равнодушно пожал плечами и заглушил двигатель, оставаясь на тёмной обочине. Ощутил, как в животе затягивается тугой узел. Хотел. Слишком сильно, чтобы отказываться.

...

Дани посмела расслаблено выдохнуть, наивно полагая, что он передумал. Понадеялась, что это была его очередная несмешная шутка. Егор с минуту сканировал её лицо. Впивался почерневшими глазами, вызывая мелкую дрожь в руках. А затем, цыкнув, снова повернул ключи в зажигании. Даниэла ощутила под собой лёгкую вибрацию и вздохнула громче, чем нужно было.

Он отвезёт её обратно? Неужели она достучалась до него?

Но когда, тронувшись, машина поехала дальше, девушка вновь занервничала.

— Егор, отвези меня домой.

Всматривалась в его тёмный профиль, изредка освещаемый фонарями. Он был сосредоточен на дороге. Длинные пальцы крепко обхватывали руль. Лицо напряжено.

— Егор? Ты слышишь меня? Куда ты едешь? Отвези меня домой!

На миг в голове проносится мысль о том, что он снова станет играть их жизнями. Сердце тут же понеслось вскачь. Полноценно дышать рядом с ним казалось невозможным. Что лучше? Он что, ставит её перед выбором? Своими играми заставляет её принять решение?

— Позже, — всё же ответил. Бросил на девушку короткий взгляд и снова уставился на дорогу. — Попытайся расслабиться, — произнёс так, словно просил её уступить дорогу. Так непринуждённо, что у Дани заскрипели зубы.

Расслабиться?

— Куда мы едем, Егор? — не контролируя нарастающую истерику. Во рту пересохло, а ладони стали влажными. Ком в горле разрастался, с каждой секундой перекрывая кислород всё больше.

— Должно же здесь быть укромное местечко. Так? — на полных губах вновь появилась ухмылка. Он не мог не ликовать. Она ведь здесь. Буквально под его рукой. Ей некуда деться. И бежать некуда. Муха, может, и бравирует громкими словами, но храбрости у неё не больше, чем у него лет десять назад. А когда она

дойдёт до точки кипения, как когда-то и он... это будет уже совсем другая история.

— Черт... Егор?! Ты в своём уме?! Чего ты добиваешься? Ты ведь даже объяснить мне ничего не можешь! Ты просто уничтожаешь меня! За что?! — её голос звенел от накрывающей истерики. Егор снова посмотрел на девушку. Плачет? Не видно...

— Не время, Муха. Когда-нибудь мы обязательно обсудим с тобой это.

Гордеев свернул направо, направляя машину в первую лесополосу. Хотел бы он сейчас услышать её сердцебиение.

— Ты не понимаешь... — замотала головой и, оторвав спину от двери, обхватила руками его локоть, — ты не отдаёшь отчёта своим действиям?!

Отчёт? Если бы...

Не стал сильно углубляться в лесную чащу. Но этого хватало, чтобы скрыться от лишних глаз. Притормозил и, снова заглушив двигатель, повернулся к Даниэле. Они погрузились не просто в темноту. Это была вязкая чёрная топь. Густой воздух в салоне доводил до удушья. Пульс лихорадочно гудел под кожей. У обоих. У неё от страха. У него — от предвкушения.

— Тебе помочь? — она не видела, но услышала шорох его ветровки. Дёрнулась испугавшись. Попыталась открыть дверь, но... кто бы сомневался?

— Не трогай меня! — воскликнула, ощутив настойчивые прикосновения на обнажённом колене. Снова дёрнулась, скидывая его руку. — Не трогай!

Едва произнесла это, как к её губам прижалась горячая ладонь. Стискивая скулы и давя. Заставляя её затылок глухо удариться о стекло. В уголках глаз появилось неприятное жжение.

— Если ты снова будешь выделываться, — он приблизился. Настолько, что Дани ощущала на своей коже его тёплое дыхание с отголоском ментола и сигарет, — будет так же больно, как и в тот раз, Муха. Ты же должна это понимать... м? Кивни, если я прав.

Девушка несмело кивнула, а Егор почувствовал влагу на ребре своей ладони. Всё-таки снова плачет. Всё? Больше ты не кремень, Даниэла?

Он убрал руку, но не сдвинулся ни на сантиметр. Прожигал дыру в ней, и ловил губами воздух, что она выдыхала.

— Отпусти меня?

— Хочешь прогуляться? Уверена?

Только полная дура согласится оказаться сейчас на улице. Он заехал не так далеко, но, если идти пешком... в темноте. Это же лес...

Муха загнана в угол, наконец.

Она молчала. Не произнесла ни слова в ответ. Всхлипнула, когда Егор снова прикоснулся к её ноге. Цепляя пальцами тонкую ткань и медленно собирая ту в гармошку. Обнажая нежную кожу и рисуя на ней узоры. Ощутил острые мурашки под подушечками, и машинально облизнулся.

Так сильно хотеть... разве это нормально?

— Я не сделаю тебе больно, — пытаясь развести её ножки в стороны. Надавил ладонью на колено, чувствуя всё то же сопротивление, — просто не дёргайся. Это же просто секс, Муха... просто секс.