Прости, я тебе изменил
Шрифт:
Она же не даст нам спокойной жизни!
— Ну так и что? Ты полетишь со мной или как? — напомнила Ольга о себе. Тон ее сменился. Стал жестким. Требовательным.
— Нет, у меня нет шенгена, — выдохнул я, ища в голове способ, как избавиться от нее при меньших потерях.
Недолго думая, Ольга вжикнула молнию на своей сумке и вынула из нее... глок.
Она умело сняла пистолет с предохранителя и решительно приложила дуло к своему левому виску.
— А так ты останешься со мной? Согласись, уже гораздо убедительней? — посмотрела на меня стеклянным глазами,
На моем лице как ни странно ни один мускул не дернулся.
Я был готов к нечто подобному.
Зная Ольгу, я мог лишь задаться вопросом, а почему только сейчас? Почему не два года назад?
— Вряд ли это может как-то повлиять на мое решение, — сухо ответил я, мельком глянув на видеорегистратор, затем посмотрел по зеркалам.
Сзади никого не было, кто бы мог в меня врезаться в случае резкого торможения. Я перестроился в крайнюю правую полосу и решил создать для нее соответствующий настрой:
— Стреляй! Ну же, давай! Вышиби уже себе мозги и покончим с этим!
— Ты же понимаешь, что в таком случае ты будешь первым, кого заподозрят в моем убийстве. Первым и последним! Ты сядешь, Макар! Хочешь сесть за решетку ради своей Алёны?
— Да как-то не горю желанием, — неопределенно пожал я плечами. — Но если так нужно, я сяду. Я пойду на любую гнусность, ради своей семьи и их безопасности. Ясно?
Одухотворенная улыбка сошла с лица Ольги моментально. Подбородок ее задрожал. В глазах начали скапливаться слезы.
— На все? — хмыкнула она многозначительно, а затем рука ее вытянулась и холодное дуло пистолета уже соприкасалось с моим правым виском. — А так?
Все ясно. Ольга решила действовать по принципу "да не достанься же ты никому!".
И вот тут у меня уже подгорело где-то снизу.
— Тебе меня никак не переубедить. Я давно уже сделал свой выбор, и если надо, я подохну, но выбора своего не изменю. Точка, — ответил я монотонно, стараясь вообще не двигаться.
Своими словами я вынудил Ольгу расплакаться, однако металл только сильнее вжимался в мой висок. Давил на бешено пульсирующую вену.
— Неужели ты настолько ее любишь, что готов отдать жизнь ради нее?
— Да! Ты даже представить себе не можешь, насколько сильно я люблю Алю! — заверил твердо. С растущей улыбкой на лице. — Поверь, ради нее я готов отдать все! И свою жизнь, если это потребуется!
Отчаяние... Оно уничтожало ее изнутри.
— Вот видишь, а я из-за любви готова отнять у тебя жизнь! Вот такая вот ирония судьбы! Зря ты ее выбрал! Еще жил бы, да жил!
— Не вижу смысла в такой жизни, — уже откровенно провоцировал Ольгу. Но я говорил честно. То, что думаю.
Полнейшая тишина последовала. Только собственный пульс гремел в ушах.
А затем Ольга заявила о своих серьезных намерениях. Без слов. Я понял это по взведенному курку. По ее твердой руке. По решительности во взгляде. По затаенному дыханию.
По моему виску прокатилась капелька холодного пота. Я нервно сглотнул.
— Стреляй, если тебе станет от этого легче. Спусти уже курок! —
Я боялся. Смертельно. Но боялся я не за свою жизнь... А за то, что Ольга может остаться безнаказанной. Что она может навредить Алёне и Глебу. Этого я себе никогда не прощу...
Я не дам ей этого сделать! Затащу с собой... В ад, как и обещал... Давно уже пора было!
— Извини, Макар, но так будет лучше... Нам всем, — слезным голосом произнесла Ольга напоследок.
Съехал на обочину трассы, дернул руль вправо, после чего прогремел оглушающий выстрел.
Глава 27. Надеяться и ждать...
Алёна
По пути в областную больницу я не могла найти себе места. У меня же практически не было никакой информации. Я знала лишь, что и Макар, и Ольга живы, но оба находятся сейчас в отделении реанимации. А почему... как их угораздило туда попасть — я пока еще понятия не имела. Лев также не владел точной информацией. Или он намеренно не вводил меня в курс.
В общем, я не прислушалась к его наставлениям. Я не осталась ждать новостей дома. Попробовала, но ожидание было слишком невыносимым. В итоге я вызывала такси и отправилась прямиком в больницу, куда доставили Макара и Ольгу.
Там я встретила Льва. Неподалеку от справочной.
Суворов в одиночестве стоял у окна, по которому скатывались капли дождя, и разговаривал по телефону. Если я правильно поняла, то со своей матерью.
— Да, все будет хорошо. Ты главное успокойся. Просто собери себя в кучу, выкупи билет на ближайший рейс и прилетай, — доносил он ровным и спокойным тоном, а на самом лица не было. Он был разбит. — Все, давай. Если что, я всегда на связи.
Он сбросил вызов, погрузил телефон в карман брюк. Обессиленно вздохнув, он склонил голову и зарылся лицом в своих ладонях.
Прочистив горло, я обозначила себя и неспешно подошла к нему со спины.
— Лев... — только успела вымолвить.
Он резко обернулся и тотчас увлек меня в объятия.
Сердце в груди вздрогнуло и застучало бешено. В висках болезненно сдавило.
Плохи дела...
— Я знал... Знал, черт возьми, что когда-нибудь подобное случится, — произнес он шепотом и тут же выпустил меня из рук. Попытался принять собранный вид, но ему этого не удавалось. Выдавали глаза, полные тревоги и опасений.
— Что... что с ними? — скрипнула я срывающимся голосом, не в состоянии была справиться со своими эмоциями.
Лев отошел к деревянной скамейке. Убрав руки в карманы, присел на нее. Я встала рядом, мысленно приказывая себе держаться, чего бы я ни услышала.
— Они перевернулись по дороге в аэропорт. Макар был пристегнут, а вот Оля... — Суворов зажмурился на мгновение, резко втянул ноздрями воздух. Гортань его сдавило, что он едва ли смог продолжить: — Ее выбросило из машины и ею же придавило. Говорят, травмы очень серьезные. Чудо произойдет, если она выживет. Но вряд ли ее жизнь будет прежней.