Прости за любовь
Шрифт:
— Ага. Контрольная экзекуция. Пять пробирочек приготовила.
— Каждый день ходит! Всю кровь из меня выкачала уже.
Женщина смеётся.
— Ой, это сын ваш? — разглядывает меня, не скрывая любопытства. — Красавец какой! Вы так похожи!
— Да уж, где мои двадцать два… — хмыкает отец.
— Там же где мои, — вздыхает медсестра. — Ой! Забыла кое-что, дура! Сейчас вернусь, мои хорошие. Вы пока прощайтесь. Буду вынуждена выгнать одного из вас, когда вернусь.
Бежит к двери. Снова
«Прощайтесь».
Царапнуло до адской боли в груди.
Я не собираюсь прощаться!
— Есть сиги с собой?
— Тебе нельзя.
— Нельзя, — соглашаясь, цокает языком, — но так чертовски хочется, — хитро на меня косится.
— Не дам, — отрицательно качаю головой.
— Ой иди уже а! — встаёт и подходит к окну. — Всё, о чём говорили, только между нами. Понял?
— Разумеется.
— Я на тебя надеюсь, сын.
— Бать… — тоже поднимаюсь со стула.
— Ну…
— Прости за драку.
— Нормально всё. Это карма. Ответочка за деда прилетела, — усмехнувшись констатирует, стоя спиной ко мне.
— В смысле за деда?
— В коромысле. Иди, Младший, — повторяет, странно дёргая плечом.
Складывается ощущение, что прогоняет. Обидно даже.
Вытираю глаза ребром ладони и направляюсь к двери.
Когда шёл сюда, на душе было невероятно тяжело, но сейчас… Сейчас стало во сто крат хуже.
В коридоре, к счастью, никого из моих не встречаю. Положа руку на сердце, не готов говорить с кем-либо.
Спускаюсь по лестнице четыре пролёта. В холле стаскиваю с себя халат и грёбаные бахилы. Выбрасываю всё в мусорку и выхожу на крыльцо, по пути доставая из кармана сигареты и зажигалку.
Сажусь прямо на ступеньки.
Потряхивает. Пальцы дрожат, пока подкуриваю.
Затягиваюсь до рези в лёгких. Медленно выдыхаю и пытаюсь прийти в себя после разговора с отцом. Размотало меня конкретно.
— Как он? — голос Джугели вынуждает открыть глаза.
Девчонка стоит напротив. Всё это время ждала внизу. Сама вызвалась сопроводить меня в больницу.
— Готовят к операции.
— Вам удалось спокойно поговорить?
— Да.
Кивает и ни о чём больше не спрашивает.
Подходит ближе. Замешкавшись, неожиданно протягивает ладонь и ласково проводит пальцами по моим волосам.
Вроде простой жест, но меня жёстко выбивает, как и в случае с тем поцелуем, который я прокрутил в своей голове уже, наверное, сотню раз.
Зачем делает всё это? Играет со мной?
Улетит ведь опять в свою чёртову Барселону. Ляжет под своего тренера. Будет вот также его целовать.
Дёрнувшись в сторону, встаю со ступенек и делаю ещё одну глубокую затяжку.
— Мне надо в одно место.
Не смотрю на неё.
Чёрная ревность уже кипит кислотой по венам, и
— Я с тобой, — произносит она растерянно.
— Нет, я хочу побыть один. Езжай к Полине, — бросаю окурок в урну и шагаю к калитке.
Странное человек существо… Верующим становится в определённые моменты, продиктованные обстоятельствами. Как только случается что-то в жизни лютое — ноги сами ведут в места, подобные этому.
Я — не исключение. В церкви был очень давно, но почему-то именно сегодня захотелось оказаться в её стенах.
Приходится взять с собой Софию. Мелкая догоняет меня уже за калиткой больницы и прилипает намертво.
Едем на такси в Покровский монастырь. Вроде по-другому его ещё называют храм Матроны Московской на Таганке.
Покупаем свечи, оставляем их перед ликами святых. Заказываю всем близким в церковной лавке сорокоусты о здравии, помня о том, что мать всегда так делала.
На улице становимся в очередь и час сорок спустя попадаем к чудотворной иконе Матроны. Слышал, что обратиться к ней за помощью едут люди со всех уголков нашей необъятной страны.
Тоже стою перед ней. Тоже прошу. Только об одном: чтобы с батей всё было хорошо.
— Давай и туда заглянем, Марс, — Софа тянет меня к бювету.
— Зачем?
— Как зачем? Попьём святой воды. Наберём для наших пару бутылочек. Папе завтра отнесём. Полине дашь.
— Ну идём.
В итоге и пьём, и набираем, как она хотела. Ещё и умыть лицо меня там заставляет.
— Замёрзла? — взявшись за руки, направляемся за ворота.
Мороз. Снег. Стояли на улице долго. Не хотелось бы, чтобы она заболела.
— Немного. А куда греться пойдём? В кафешку может? Или к себе в гости позовёшь? Переночую у тебя, — загорается тут же новой идеей. — Закажем пиццу, посидим посмотрим какой-нибудь дурацкий фильм, как раньше. В снежки ещё можно у вас в парке поиграть!
— Давай зайдём куда-нибудь перекусить, а потом я отвезу тебя домой.
— Не хочу домой, Марсель, — ноет капризно. — Мама и Мила постоянно плачут. Не могу там находиться.
— Я завтра ночью улетаю.
— Так это ещё сутки впереди.
Молчу.
— Ой, просто скажи, что хочешь побыть не со мной, а с этой своей грузинкой.
Дуется, а я в ответ вопросительно выгибаю бровь.
— Мы видели её рядом с тобой. Она в твоей квартире живёт сейчас, да?
— София…
— Девчонки девчонками, а я сестра! Тоже имею право на совместное времяпровождение. Поехали, а, — просит, состроив грустную моську. — Я так скучала по тебе, Кучерявый…
— Ладно. Напиши маме.
Вынужденно сдаюсь, хотя чувствую себя из-за проблем с алкоголем, мягко говоря, неважно.