Проститут
Шрифт:
В углу комнаты кто-то отчетливо громко сопел.
И этот блеск пары глаз с огромными в прожилках белками.
Санчес…
И Капля…
Санчес держал своими ручищами с пальцами, растопыренными, как клешни краба, Каплю за ее беленькую попку, а та откинулась назад в страстном забвении, закрыв глаза, открыв рот и издавая тихие стоны…
– Ой, извините, – Лана смутилась до слез и метнулась к выходу.
– Ты ко мне придешь! – крикнул Санчес ей в спину, продолжая делать свои танцующие движения в ритме быстрой сальсы.
– Каплю не видела? – спросил Бальзамов,
– Нет, не видела, – ответила Лана.
А поздно ночью, засыпая в этом диком незнакомом месте под треск и стрекот экзотических кузнечиков, невинная девочка Лана поймала себя на мысли о девяти дюймах. Или двадцати трех сантиметрах.
– Неужели такое большое может поместиться в такое маленькое? – думала Лана, сгорая от стыда. – Но ведь Капля выглядела такой довольной… Ой, да ну ее к черту!
На утро Бальзамов определил группы, которые по сценарию должны были соревноваться.
В первую бригаду имени Эрнесто Че Гевары вошли мальчики Женя Красновский, Вася Дементьев и Ваня Степанов, а также девочки – Капля, Ксана и Вика Малаева.
Во вторую бригаду имени Хосе Марти определили Гену Байдукова, Игоря Марголина и Мурата Азиева… Из девчонок сюда записали Ланочку, Машу Чернышову и… Надю Бойцову.
Ох, не хотела Лана с Надюхой в одну бригаду, ох не хотела.
Черная кошка между ними пробежала еще в Москве.
– Мы будем заниматься тем, что обычно делают жители Острова Свободы, – излагал Бальзамов. – Рубить сахарный тростник, сушить табак, ловить рыбу…
– А танцевать и заниматься любовью? – выкрикнула со своего места Капля.
– В конце съемок у нас будет настоящий карнавал, там все будет, – пообещал Бальзамов.
– А сценарий? – спросила умная, много повидавшая на съемках Вика.
– Зачем тебе сценарий, – на помощь Бальзамову пришел Слава Зайцев по прозвищу Заяц. – Наше дело быстро отснять и уехать отсюда, а потом в Москве мы из отснятого любой сценарий сделаем, первый раз, что ли?
– Ну-у-у, так неинтересно, – вытянулось личико у Вики.
– Да нет же, Вика, – режиссер и продюсер принялся успокаивать единственную в команде актрису. – Интрига соревнования – вот наша главная задача, вы будете работать и набирать очки, а операторы будут снимать, снимать, снимать, и та бригада, которая наберет больше очков, и победит. И вот что главное. Посмотрите на Вику, она актриса, она знает, что актриса на съемочной площадке – раба сценария. И если по этому сценарию она должна любить Ленского, а не Онегина, то импровизация и придумки никакому режиссеру не нужны… А мне тут как раз нужны ваши искренние импровизации. Так что разбивайтесь на пары, флиртуйте, развлекайтесь как хотите, а мы, уж не обижайтесь на нас, мы будем снимать…
Рррромантика!
С ррромантикой, мать ее, складывалось пока не у всех.
Художник Гена Байдуков всерьез занялся портретом Вики Малаевой.
А
И все насвистывал мелодию известного грузинского певца…
"Она была актрисою, и даже за кулисами…" Вот и первый любовный треугольник.
Ваня Степанов по очереди приставал то к фигуристке Чернышовой, то к диск-жокейке Ксане. Но обе его откровенно и решительно послали.
– А флирт с местными они будут снимать? – вечером, натаскавшись тюков, спросила Лана свою соседку по спальному месту на веранде – Машу Чернышову.
– С местными? – переспросила Маша.
– Ну, да, – шепотом сказала Лана, – наш шофер Санчес Каплю вроде как закадрил, а она его…
– Капля? – хмыкнула Маша. – Она тут пол здешнего кооператива скоро перекадрит и на уши поставит.
Бригадиром первой бригады все единолично выбрали Вику Малаеву.
Во второй бригаде имени Хосе Марти пришлось назначать. Все хотели Машу Чернышову, но Бальзамову это не понравилось. И по каким-то только ему одному известным соображениям он назначил Гену Байдукова.
Гена сперва отнекивался, но хитрый Бальзамов ему намекнул, отозвав художника в сторонку, мол, так он сможет чаще встречаться с бригадиршей соперников, а значит, у него будет больше шансов завоевать ее благосклонность…
Анна Луиза Гонзалез очень понравилась Ланочке.
Красивая молодая женщина, профессор Гаванского университета, она изучала экономику сельского хозяйства и приехала сюда, в кооператив имени Хосе Марти, чтобы прочитать русским друзьям с московского телевидения лекцию о роли табака в экономике Кубы. Приезд Анны Луизы не был случайным. Она была родом из этих мест, и более того, приходилась дочерью председателю кооператива компаньеро Мигелю Гонзалезу. Поэтому неудивительно, что такая важная дама приехала в Пинар-дель-Рио, причем приехала на совершенно раритетном для московского глаза автомобиле марки "Москвич".
Анна Луиза была совершенно белокожей, ее бледное лицо контрастировало с иссиня-черными волнистыми волосами, густо ниспадавшими ей на спину и плечи. Именно так и представляла себе Ланочка тех испанок, благородных жен и дочерей первых конкистадоров, которые приезжали сюда из далекой Гранады или Каталонии, основывать первые поселения на берегах новой испанской колонии.
Анна Луиза перехватила восхищенный Ланочкин взгляд, улыбнулась и приветливо обратилась к ней:
– Буэнос диас, амига! Как тебя зовут? Ты из Москвы? Ты студентка?
Лана засмущалась. Она была в совершенном восхищении от той красоты и естественности, с какой сеньора Гонзалез ходила, общалась, говорила, водила свой маленький бежевый "москвичонок".
На Анне Луизе были светло-коричневые брючки до середины икр, подчеркивавшие плавность форм и стройность бедер сеньоры. Сверху на ней была простая рубашка-ковбойка в зеленую клеточку, а волосы ее схвачены легкой газовой косынкой.
В общем, Анна Луиза выглядела как хэмингуэевская женщина из старых американских фильмов про африканские сафари.