Просто доверься
Шрифт:
— Глеб, убери от меня эту дрянь! — взвизгнула девушка, хватаясь за наливающуюся краснотой щеку, — Она же ненормальная!
Отступила от идиотки, желая поскорее добраться до стула и сесть. Боялась, что голеностоп хрустнет и подломится.
— Риш, — подхватил меня Глеб, когда я пошатнулась. — Что с ногой?
Мужчина присел на корточки и задрал штанину вверх. Удивительно, но щиколотка просто немного опухла и здорово посинела. А казалось, что скоро переломится.
— Глеб, ты что меня вообще не слышишь? — опять подала голос истеричка,
— Влада, Марина тебя не толкала. Это сделала ты. — сверху спускался Олег, с которым меня вчера знакомил Саша. — Перестань разыгрывать комедию.
— Олег, — пискнула не своим голосом блондинка, побледнев, — а ты здесь откуда?
— Пригласили. И я очень НЕ рад тебя видеть.
Отвернулась от странной парочки, посмотрев на Глеба.
— Твоя кофта меня спасла, только я её забыла, — кивнула на толстовку, что так и осталась висеть, зацепившись за перила.
— Иди-ка сюда, — Глеб подхватил меня на руки и понес на кухню, не отреагировав на вопли зовущей его сестры. — Саш, дай лёд.
Меня посадили на полюбившийся ранее подоконник, подложив под спину подушку, которую откуда-то приволок «Старший брат». Задрали штанину вверх и, осмотрев синяк, приложили обёрнутый полотенцем лед.
— Как ты себя чувствуешь? — Глеб выглядел бледным и словно примороженным. Он подсел ко мне ближе, притягивая к себе и обнимая.
— Кажется, всё еще в шоке. — хмыкнула.
— Держи спасительницу, — Саша передал моему мужчине толстовку. — Кажется, цела.
— Спасибо, Сань. — посмотрел на меня. — Дать тебе обезболивающее?
— Да, а еще кофе!
— Сейчас сделаю.
— Саш, а тортик остался? — вот что мне сейчас требовалось больше всего!
— Сладкоежка, конечно, остался, сейчас положу!
Выпив таблетки, почувствовала себя почти отлично. Саша принёс мазь от ушибов и эластичный бинт. И немного погодя мне удивительно профессионально зафиксировали голеностоп.
— Еще что-то болит? — уточнил Глеб, заметив, что трогаю живот.
Приподняла толстовку до ярко-красной полосы на животе. И тут же узнала, что Миллер отлично ругается матом…Ой, и Сашка тоже…
Самой себя лечить Глеб не доверил, всё делал сам.
— Спасибо! — погладила его по руке.
— Мариш, тебе патологически не везет на бешенных баб, — хмыкнул Ильин. Наверное, вспомнил Катю. Хорошо, что хотя бы её не было на Дне рождения. Эти две дуры-собственницы точно бы меня добили и закопали.
— Не поверишь, но это не первый и не второй случаи… Еще в родном городе мне не редко доставалось за просто так.
— А ты разве не питерская?
— Нет, у меня бабушка тут жила. Вот я и приехала сюда. Три года назад. Насовсем.
— Я очень рад, что ты переехала. — сжал мои пальцы Глеб, перехватив ладонь.
— Ой, Саш, там все возвращаются, — шум с улицы выдал веселящуюся молодежь, что дружной толпой заходила на территорию.
– Ребят, вы тут справитесь без
— Не переживай, разберемся. — кивнул Глеб, а я просто улыбнулась.
На воздух мы вышли попозже. Глеб вынес на руках, оставив меня в одних носочках. Чуть погодя все как-то одновременно стянулись к диванам в беседке да так там и остались. Компания оказалась довольно большой и шумно-веселой. О причинах, почему в носках, отшутилась, а отсутствие Влады не обсуждали.
В начале второго Глеб предложил пойти спать, и я согласилась. Устала за день.
— Хочешь в душ? — помог он мне снять штаны. Удивительно, но всего одной совместной ночи хватило, чтобы побороть большую часть стеснительности.
— Очень.
Размотав бинт, Глеб осмотрел еще раз ногу и отнес меня в ванную.
— Справишься сама или помочь?
— Справлюсь.
Оставшись одна, потихоньку разделась и похромала в кабину. Врубив воду, встала под самую лейку, и вот тут-то меня и накрыло. Тело сотрясало от рыданий, которые пыталась сдерживать, чтобы не услышал Миллер. Переплелось всё: страх, что он оттолкнёт, встреча со змеёй, приезд Влады, ужас своего почти падения, боль в ноге.
Как догадался и когда пришел Глеб, не знала. Он не сказал ни слова. Просто развернул к себе и впился жестким поцелуем в губы, не отпуская ни на секунду. Пока не перестало хватать воздуха. А потом перешёл на шею, грудь, царапину на животе, целовал, кусал, лизал, оглаживал и дразнил. И вдруг встал на колени, закинув больную ногу на плечо, и поцеловал. Туда, куда вообще никто и никогда… Мамочки… Хорошо, что он меня держал… Порочный язык рисовал огненные узоры… Тело трясло нереально…
— Глеб… Глеб… Стой… Пожалуйста… — потянула его сильнее. — Хочу вместе… Пожалуйста… Глеб… Вместе…
Услышал, поднялся и опять впился в губы, давая почувствовать собственный вкус. А потом развернул аккуратно к себе спиной. Показал, как нужно опереться руками и выгнуть спину, и стал со мной одним целым, прижав к себе сильной рукой, скользя между плотно сжатыми ногами, дразня клитор и покручивая соски.
Дыхание сбивалось, перехватывало. Вода заливала лицо, когда от очередного толчка запрокидывала голову. Попадала в рот. Соски ныли от жестких покручиваний и прохладных брызг. Клитор горел огнём от трения члена. Тело звенело пружиной.
— Ещё… ещё… ещё…
Умоляла, как заведённая.
— Давай, маленькая…
Сильный щипок за сосок и за клитор одновременно… И всё… Пружина лопнула… Тело стало как желе. Не упала чудом. Толчок и горячее семя обожгло бёдра.
Вместе… Как и хотела.
Проснулась от того, что Глеб заворочался и попытался выскользнуть из кровати. Открыла глаза тут же.
— Ты куда? — хрип вместо голоса.
— Нужно кое-что сделать, спи, еще рано. — меня поцеловали и подоткнули одеялом.