Просто гуляем...

Гуляева Настюша

Я быстро, явно боясь передумать, кинула дневник в сумку и быстро отошла от стеллажа. Сердце забилось ещё быстрее. И меня всю прошиб холодный пот. Все, это было в первый и последний раз.

– Твоя очередь. – Прошептала я Ксюше, уставилась на стенку и протянула. – Какие прикольные магнитики… – Одна продавщица занимается клиентом, вторая копается в каких-то бумажках. Все нормально. – Необычные…

Я начала потихоньку успокаиваться. Адреналин начал утихать, но до конца так и не утих. Все-таки мы ещё были в магазине, Ксюша потихоньку складывала к себе в сумку понравившиеся блокноты, а значит, нас все ещё могли поймать за руку.

И только когда мы наконец вышли из магазина, я наконец-то смогла спокойно вздохнуть.

Уфф… Нет. Все. С меня хватит. Обещаю, это было в первый и последний раз.

Ну, на сколько вы понимаете, держать обещания – это не одна из моих положительных черт. Ну да ладно! У каждого есть вредные привычки. Пускай лучше уж это, чем сигареты, алкоголь или наркотики…

====== XVI ======

В день x, в час y, в минуту z, мы с Лесей вошли в магазин «Буквоед»,

располагающийся на Лиговском проспекте. Почему именно в него? Потому что это единственный ближайший «Буквоед», в котором двухстворчатые двери, то есть можно уйти незаметно.

Итак, мы входим в здание. Хотя, сторонний наблюдатель вам скажет: «В здание вошла какая-то подозрительно счастливая девушка». Вы им не верьте – нас двое. – Куда идём? – Спросила пустота слева от меня. – Тише ты. – Прошептала я сквозь зубы и мило улыбнулась охраннику, проходя мимо него. – Тебя может быть и не видно, но вот слышно очень хорошо. – Кать, если я буду молчать, это буду не я. – И спорить нет ни смыслы, ни желания. – Я не заставляю тебя молчать. – Я за невыполнимые задачи вообще не берусь. – Но говори хотя бы шепотом, – про по тише я молчу. – Тогда это будет немного похоже на шелест книг. – Ты сама-то себе веришь? – Скептически хмыкнул воздух, но хмыкнул шепотом, что радовало. – Я стараюсь. – Скорее пытаюсь… – Поправила Леся. – Не упасть в обморок… – Пробормотала я и остановилась. – Я в Раю… – А вот это вряд ли… уж что-что, а Рай нам не светит… – Лесь, не лезь! Дай хотя бы минутку постоять, по наслаждаться. – А зависла я напротив стенда с цветными карандашами. Вы скажете: «То же мне, нашли что брать! Карандаши и так купить можно!» И будете не правы! Тут смотря какие карандаши! Цена тех, на которые я смотрю в данный момент, исчисляется четырёхзначным числом, так что… – Что брать будем? – Подожди. – Я в последний раз вдохнула запах осуществляющейся мечты и сказала: – Можно. Итак, вон та металлическая коробочка. – Можно конечно было замахнуться на карандаши в деревянной коробке, но там цена достигает пяти чисел. А я же не наглая, ну, не настолько. Если бы я так пристально не всматривалась в упаковку, то я бы не заметила, как она испарилась. Я задержала дыхание… и ничего… никаких криков: «Ведьма» или «Воры!». Ничего нет, потому что никто ничего не заметил. – Круто… – Выдохнула я. – А то! – Раздалось справа. – Неделя тренировок! – Да уж…- Я заметила, как вешалка с карандашами обеднела ещё на две коробочки карандашей, но уже подешевле., и мы двинулись дальше. Пока мы дошли до следующего зала «Буквоед» обеднел на два альбома с чёрными листами, одну упаковку гуаши и кисточки. – Лесь, а тебе нужно что-нибудь конкретное? – Мне нужно что-нибудь дорогое. – Немедленно ответила подруга. – Тогда, может, продавца-консультанта приобретём? Говорят, что человеческая жизнь бесценна. – Катька! – А что? Выберем самого молодого и симпатичного! – Где-то передо мной послышалось фырканье, которое угрожало перерасти в неконтролируемый смех. А что вы от нас хотите? Мы вообще-то магазин грабим, если уж быть предельно честными! У нас нервы и так ни к черту, ещё и адреналин зашкаливает, к тому же – это МЫ! И этим все сказано. Так что я поспешила перевести тему: – На сколько я помню, самая дорогая вещь в этом магазине это библия с иллюстрациями. – И сколько она стоит? – Скептически хмыкнула Леся. – Рублей 500 – 600, да? – Нет, сто пятьдесят… – Она опять хмыкнула. – Тысяч. – Теперь она закашляла. – Сколько, сколько? – Сто пятьдесят тысяч. – Послушно повторила я. – Ни… фига себе! – Вполне адекватная реакция. – Нет, Кать, давай как-нибудь в другой… – Раз? – Попыталась угадать я. – Нет, в другой жизни. Не пойми меня неправильно, но красть Библию – это уже как-то через чур… – Боишься, что от одного прикосновения ты пеплом рассыплешься, или что тебя молния ударит, как только выйдешь из магазина? – Ага. – Абсолютно серьёзно ответила подруга. Да уж.. Если есть мы с такими способностями, значит нельзя отрицать существование других сил, с которыми лучше не шутить. – Пойдем лучше что-нибудь подешевле найдём… и побезопаснее…

====== XVII ======

– Мы все взяли? – Спросила я у Леси, все с той же жадностью и вожделением оглядывая близлежащие товары.

– Даже если мы чего-то не взяли, то уже поздно. Ещё одна вещь и тебя обвинят в краже, или ещё хуже – заставят за все заплатить! – Это ещё почему* – Я так удивилась, что даже не шепотом, а в голос спросила. Хорошо ещё, что поблизости людей нет. И последнее не может не настораживать. – Потому что ещё одна вещь и мои руки не выдержат, я всё уроню, оно в свою очередь рассыплется, а дальше уже сама додумывай. Между прочим, мы уже килограммов 5 набрали и это в каждый мешок. Я, конечно, знала, что основной груз ответственности на меня ляжет, но я же не думала, что он будет настолько тяжёлый. – Ладно, ладно! Разворчалась тут… Пойдём уже. Надеюсь, что сил взять телефон и позвонить мне, у тебя хватит? – Хватит, хватит. – Тогда жди, пока я не скажу… – Чтобы мне такое сказать? – Крыжовник! Услышать удивлённо-возмущённую реплику подруги я не успела – уже направилась к выходу. Пройдя мимо того же охранника, я ему так же мило улыбнулась, взглянув все в те же прищуренные недоверчивые глаза. «Какая-то она подозрительная. Проверить что ли?» Эх, не там вы ищите, дяденька. Я чиста как… как моя совесть. Может быть она и не чистая, но доказательств этому не видно. Преследуемая его взглядом, чуть ли не прожигающим мне затылок, я спокойно прошла мимо пикалок, открыла дверь и остановилась, услышав знакомый рингтон: «Улыбайся! Улыбайся! Невесомости поверь и отдайся!» Улыбаться пока рано. Ещё не финиш, ещё только финишная прямая. Я принялась рыться в своей сумке, попой придерживая дверь в открытом положении. Может

быть, охранник что-то и заподозрил, но явно впал в шок, когда я достала телефон, нажала на кнопку ответа и крикнула в трубку: – Ну что, Евлампий, ты крыжовник купил? – Могу заметить, для большего антуража, что на улице март. – Какой-какой? Красный конечно! Я твоей зелёной кислятиной давиться не собираюсь! Но шок охранника мигом сдуло, когда запикали, простите за тавтологию, пикалки. – И крупный! Семечки я и так могу пощёлкать! Тётка, к которой , как к единственной подозреваемой подошёл охранник, явно была в ступоре. Видимо, удивилась из-за того, что на неё сработали пикалки, хотя в магазине она ничего не покупала. Я тоже времени зря не теряла и, вместо первого порыва – смыться отсюда куда подальше, который зародил бы подозрения, с любопытством и некоторой долей укоризны во взгляде смотрела на пострадавшую. И вот честно, когда я увидела, что тётка на самом деле стырила книгу, еле-еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. А удивлена она была тем, что пикалки сработали, не смотря на то, что она штрих-код отковыряла. Видимо, её настигла карма. Как бы эта же самая карма нас не настигла… – Катька, ты чего там застряла? – Не купил крыжовник? – Продолжила я разговор с Евлампием, так как охранник, хотя и был занят тёткой, продолжал прислушиваться к моему разговору. Не знаю, что его зацепило больше – Евлампий или крыжовник? – Значит, подснежники на четырнадцатое февраля ты мне сумел достать, спелый арбуз на восьмое марта тоже, а как просто так, крыжовник подарить, так его нет нигде! – Ладно, Кать, как доиграешь – выдвигайся! Жду тебя в кафе напротив. – Подруга меня давно насквозь видит и знает, что если я начала играть, то закончу только после того, как в моей голове захлопают воображаемые зрители (или не вполне воображаемые тараканы). – Вот знаешь, я тебе в «Буквоеде» на двадцать третье марта один хороший подарочек присмотрела, но теперь… И не надо мне ля-ля!.. Я ничего не перепутала! Двадцать третье февраля – это у нас что?.. Правильно – день защитника отечества! И это никаким боком не твой праздник! Вот как из армии вернёшься, если вообще туда попадёшь, с твоей-то физиологией, так и поздравлю тебя с двадцать третьим февраля, а до этого будешь получать подарки на двадцать третье марта!

====== XVIII ======

– Это надо отпраздновать! – Воскликнула Леся, бросая пакеты с нашими «покупками» на диванчик со своей стороны и усаживаясь на оставшееся не захламлённом месте.

– Обеими руками «за»! – Поддержала я её, усаживаясь напротив и показывая на официанта.

– Нам четыре мохито…

– Два. – Поправила я Лесю, но, заметив её недовольное лицо, добавила. – Для начала…

– Четыре пиццы.

– Две! – Опять же поправила я и на сей раз свою точку зрения я приправила аргументом. – Лесь, в нас столько не влезет.

– Хорошо, но начинку выбираю я! – Без проблем! В некоторых вещах наши вкусы сходятся. – Одну «Маргариту», а вторую с курицей и ананасами.

– Это все или ещё что-нибудь? – Уточнили официант.

– Ещё пожалуйста два куска шоколадного торта. Это всё.

– Спасибо за заказ. Он будет готов примерно через пятнадцать минут. – И он удалился из нашего поля зрения. Вслед за ним поспешила и Леся.

– Ты куда?

– Руки мыть.

– А как же влажные салфетки и правило на непосещение общественных туалетов? – И не надо удивляться, смеяться или крутить пальцем у виска! У каждого свои тараканы в голове! И я не устаю это повторять! Правда, боюсь, что в наших головах скоро будет перенаселение…

– Влажная салфетка у меня опять в единственном числе, и я решила оставить её тебе, потому что я такая хорошая. – Я хмыкнула и с сомнением посмотрела на Лесю, а потом на упаковку с влажной салфеткой, лежащей на столе. – А на счет второго можешь вообще не переживать. – Да я как-то и не собиралась… – Здесь умывальник возле туалета, а не в нем.

Леси не было долго. Я успела вытереть руки, открыть половину зубочисток, разломать на мелкие кусочки половину от открытых зубочисток, а на вторую половину нацепить салфетки, соорудив таким образом некое подобие кровати, – это первая ассоциация, которая пришла мне в голову, – и даже порыться в приобретенных вещах.

Леся пришла одновременно с официантом, принесшим наш заказ.

– Ты где была так долго? – Спросила я, отрывая от пиццы кусок, с наслаждением смотря на сыр, так аппетитно растягивающийся от кусочка до самой пиццы, как бы призывая попробовать. Попробовала. Блин, как же вкусно!

Леся неопределенно пожала плечами. Но я не настаиваю. Сейчас меня волнует более важный вопрос. – А на какие шиши мы вообще здесь гуляем? Предупреждаю сразу – у меня с собой 200 рублей! И оплатить я смогу только половину этой пиццы и мохито.

– Однако, это не помешало тебе попробовать глазурь с торта.

Каюсь! Грешна! И не только этим! Но сейчас не об этом…

– Так что там с оплатой?

– Не переживай! Ещё два мохито! – Это официанту проходящему мимо (И когда она успела выпить свой стакан?) и мне. – У нас сегодня праздник! Мы отдыхаем и развлекаемся! А не паримся по разным пустякам! Тем более, что… – Она хитро улыбнулась, огляделась по сторонам и жестом заядлого фокусника вытащила из рукава пятитысячную купюру.

– Откуда? – Спросила я, проверив денежку на поддельность.

– Скажем так, дяденька вон за тем столом, – она указала пальцем на столик в противоположном конце зала. – Очень щедрый…

– Ты их что – ук!..

– Да тише ты! – Еле успела Леся закрыть мне рот.

Я кивнула. Подруга осторожно убрала руку.

– Ты их что – украла? – Спросила я уже шепотом, перегибаясь через стол.

– Нет, одолжила! – Усмехнулась подруга. – Я вообще не понимаю, а что это ты так реагируешь? Ты же только полчаса назад с удовольствием подчищала «Буквоед», да и до этого… Что на тебя нашло?