Просто иду…
Шрифт:
Живут, как будто рамка для картин,
И ценят внешний лоск и сытость пуза,
Не думая, что ценна наша жизнь…
Она бежит, проскальзывает в колбе
Песчинкой малой по стеклу потерь,
Вот юность только ликовала в школе,
Теперь коленки сковывает спесь…
Замрешь на миг – и станет вдруг противно,
Что мог прожить, как тысяча чертей,
А что вокруг? Вокруг одни излишки,
Издержки комильфо,
Навозный жук летать умеет то же,
Как чайки, галки, воробьи, стрижи…
Но низко над своей грядой навозной,
Не видя дальше носа от межи…
– – Amata –
У пустоты нет имени и места,
У красоты сто тысяч лиц и рук,
Когда кружится покрывало Весты
На небе в миллиардах звёздных губ,
Amata входит в жизнь твою иголкой,
Втыкаясь в пух игольницы златой,
Как босиком хождение по тропке
В древнейший храм огня простой мечтой…
Приапа маска не пристала в страсти,
Бог сладострастия, земной герой,
Был побеждён ослом – осла в несчастье
Убил, закинув в небеса звездой…
Под маску прячут лица лицемеры,
И убегают тихою волной,
Когда скрывать приходится измены,
Тогда под маской спрячется любой…
Под маской малодушие таится,
Хотя удобно, но темно душе,
Конечно, если совесть измельчилась,
Тогда и маска на судьбе клише…
Быть в наше время честным малым вредно,
Быть искренним – тем более грешно,
Самим собой быть что геройство, в целом,
Не нужно подставляться грязи ног…
Но если ты не хочешь быть двуликим,
Тогда готовься получать толчки,
Взашей погонят по издёвкам диким,
А после наплюют в колодец зги…
*зги – кроха, капля, искра, малость чего… (этимологический словарь… использование авторское…в данном контексте – чистоты, света, души.)
– – Весталка –
Я тысяча имен и тысяча страданий,
Я бог любви и нежного закланья,
Невеста, заточенная в любовь и знанья,
Служить должна любви без ожиданий.
Алтарь – зажженный светоч жертв и содроганий,
Служу ему по мере сил желаний,
Пройдёт мой срок – отдамся вся я страстной тайне,
Матроной стану, сняв покров гаданий.
Алтарь горит, съедает пламя дровни воли,
И лики жриц огня танцуют роли,
Безмолвной девой, восходя на Капитолий,
Просыплю горсть жемчужин из магнолий…
Весталку в жёны взять герой не
Карать и миловать привыкла кожей,
Мне тысяча имён у тысячи прохожих,
Чем дар туники белой, всё ж дороже.
Глаза любимого повсюду реют в боли,
Не избежать в разлуках слёзной соли,
Алтарь для жертвы сжёг в молитвах чувства Оли:
Мне счастье в дверь вошло окольно в доли…
– – Альба –
Граф Пуатье, прекрасный трубадур,
Слагает альбу в провансальской саге,
Бессонный друг поёт, как балагур,
И будит рыцаря в опочивальне.
Он распевает альбу на заре,
Чтоб оградить любовников от слежки,
В тумане слов, на яростном костре,
Спасает ночь и нежность двух от спешки.
Он в песне заклинал чужой рассвет
Им даровать минуту счастья вместе,
Чтоб не бежала по секундам смерть
Разлук из рук прощаний в старой песне.
Печальна песня трубадура нег,
Серьёзен рыцарь, дама плачет горько,
Рассвет спешит забрать у них ночлег
В минуте нежной без прощаний долгих…
*Альба (прованс., "заря") – традиционный жанр в поэзии провансальских трубадуров XI-XII вв. Повествует о тайном ночном свидании, прерываемом утренней зарей или часовым, предупреждающим о рассвете.
– – Джокер к каре –
Мне не надо другого пути,
Я играю по-крупному всуе,
Мне б подальше от боли уйти,
Но тасую колоду по кругу,
Вновь я ставку равняю вслепую,
Оставляю как есть – что ж рискую…
Мне бы сердце своё уберечь,
И не надо по-старому холить
Одинокую в бусинках речь,
Но по-прежнему карты мозолю,
Что бегут между пальцев в извивах,
Отражая крап карт в перегибах…
Хоть и старый мой шулерский вид,
И потрепан пиджак и обшарпан,
На столе флеш рояль – нечем бить…
Дыры свищут в обоих карманах.
Как стара в этом мире изнанка –
Растянись, моя жизнь! Ты шарманка…
Меня зелень стола все манит:
Что ж тяну за рубашку другую,
Выбираю я пять из семи,
Вот и джокер к каре я целую…
Извернусь – не горчат мои беды!
Мой соперник пришёл без победы!
Сбросить карты уже не успеть…
Мы победу поделим: как есть!
– – Личный суицидальный бред –