Просто Мария

Коллектив авторов

Она сделала еще несколько шагов по направлению к креслу, где сидели все трое, и почти шепотом произнесла:

– Он только что пришел в сознание…

Пламя ревности так сжигало несчастного Карено, что он перестал отдавать себе отчет в собственных действиях. Едва он, поздно ночью, ложился спать, как перед глазами тотчас вставала Мария, и все слова нежности и любви, которые она произносила, когда они оставались наедине, теперь в его воображении были обращены к Хуану Карлосу. Дель Вильяр держал ее в объятиях, целовал, и оба они смеялись над незадачливым мужем… А

почему бы ему в таком случае не развлечься? Сулейма – настоящая женщина, красивая, стройная, элегантная. Молодая… И давно неравнодушна к нему. А… была не была!

И он отправился с нею обедать, несмотря на то, что Рита не иначе, как шлюхой, Сулейму не называла: очевидно, не без основания…

– Ведь мы не делаем ничего дурного, – уверяла Виктора Сулейма, сидя с ним за столиком в ресторане. – Это несравнимо с тем, что делает твоя жена: заботится о человеке, который разрушил ей жизнь. Наверное, она его очень любит?..

Эти слова были для ревнивца как красная тряпка для быка во время корриды.

– Да, вероятно, ты права. Но я женат, женат… Сулейме, однако, не нужны были обещания:

– Ты не привык к приключениям? Да разве наш обед похож на роман? Так, безобидное общение! – поддразнивала маэстро Сулейма. – Виктор, скажи откровенно, что дали тебе двадцать лет преданности единственной женщине? Ты был ее учителем в горе? И только-то? Нет, тебе надо развеяться! Надо! Может, тебе нравятся танцы?

– Да я уже забыл, что это такое, – Виктор еле выдерживал натиск своей спутницы. – Сулейма, я сожалею, но ты – не для меня, увы!

Сулейма же будто и не слышала последней фразы Виктора. Призывно глядя ему в глаза, она подняла бокал с шампанским:

– За тебя! За нас!..

Домой к обеду Виктор, конечно, не успел, да и вряд ли он был в состоянии обедать второй раз. Рита рвала и метала: наверняка маэстро был с этой шлюхой, которая беспрерывно звонит ему с тех пор, как уехала Мария. Какой позор! Он забыл, что женат?!

Вечером Роман попытался восстановить мир в доме, говоря, что оба они – Рита и Виктор – излишне драматизируют ситуацию из-за свойственной им вспыльчивости. Но Виктор не поддержал друга в его миротворческой миссии, а наоборот, весь так и вспыхнул гневом:

– Ты собираешься защищать Марию? Не смей! Лорена дель Вильяр была права, я теперь это понимаю! Мария Лопес всегда стремилась выйти замуж за Хуана Карлоса, чтобы восстановить свою поруганную честь. Если бы это было не так, то она бы сейчас не спасала жизнь этому типу, а искала бы его злодейку-сестру!..

Виктор, конечно же, был очень несправедлив, предъявляя жене обвинение еще и в том, что она не занимается розыском Лорены дель Вильяр. Вряд ли Мария тут могла чем-либо помочь, если вся мексиканская полиция сбилась с ног, и все безуспешно. Преступница как в воду канула.

Приметы Лорены дель Вильяр были известны каждому полицейскому даже в самых глухих уголках страны, но никто из них не мог воспользоваться этой информацией, так как Лорена по-прежнему находилась в заточении у Камелии. Устрашающего вида детина днем и ночью стерег пленную рабыню от постороннего глаза. К тому

же этот охранник, с рождения немой, обладал невероятно чутким слухом, от которого не ускользал даже малейший шорох в комнате Лорены. Поэтому Росендо и отправлял немого куда-нибудь подальше, когда выпадала возможность пообщаться наедине с соблазнительной пленницей.

А Лорена давно уже заметила, как жадно поглядывает на нее Росендо и, не имея иной возможности вырваться из цепких лап Камелии, решила подыграть этому самонадеянному болвану.

«Ты-то и поможешь мне выбраться отсюда!» – злорадно думала она, поглощая пирожные, которыми услаждал ее жизнь Росендо, разумеется, тайком от Камелии.

Глава 41

Как же устала Мария от неприятностей, обступивших ее со всех сторон, лишивших покоя и сна! Мужа она оставила в Мехико не в лучшем состоянии. Сын, хоть и приехал в Майами, ничего, кроме огорчений, ей не доставлял. Видя, что жизнь Хуана Карлоса может оборваться в любой момент, Мария пыталась уговорить сына простить умирающего отца. Какую же тяжкую ошибку совершила я в молодости, когда Хосе Игнасио был совсем маленьким! – Ведь он и Хуан Карлос тогда тянулись друг к другу. Сын все время спрашивал об отце, хотел, как и тот, стать врачом… А я постаралась воздвигнуть между ними непреодолимую преграду. И – добилась своего! Теперь я пожинаю плоды своего высокомерия, – в бессилии терзала себя Мария.

Глядя на осунувшееся лицо дона Густаво, который потерял и сон, и аппетит, она думала, что вот и он сейчас испытывает глубокое раскаяние в том, что помешал когда-то сыну жениться на ней.

– Удивительно! Ты всегда на зло отвечаешь добром, – сказал он недавно Марии. – Если бы ты знала, как горько я сожалею, что не могу называть тебя своей дочерью…

Мария попросила Альберто отвести дона Густаво в кафе и заставить его все-таки хоть немного перекусить, а сама осталась у постели Хуана Карлоса.

– Ты поправишься. Ты заслуживаешь быть счастливым, Хуан Карлос! Мы оба много страдали, но я… встретила свою любовь. Встретишь ее и ты…

В этот момент дверь открылась, и в палату заглянул Хосе Игнасио. Он неуверенно подошел к постели отца и увидел глаза, обращенные к нему с мольбой.

– Мама, я хочу поговорить с… отцом, – преодолев спазм в горле, сказал Хосе Игнасио.

– Я уже и не ждал услышать от тебя это слово, мой мальчик, – губы Хуана Карлоса тронула страдальческая улыбка. – Ты не представляешь, что сделал для меня сейчас, хоть я этого и не заслуживаю!

– Не говори так, не надо! – со слезами на глазах попросила Мария.

– Главное, чтобы ты поправился… папа. Теперь я всегда буду тебя так называть.

– Нет, сынок, я чувствую, мой конец близок.

– Ты обязательно должен, особенно теперь, жить, – Мария пыталась придать своему голосу бодрость и уверенность, но у нее это плохо получалось.

– Теперь мне не страшно и умереть… Я снова увидел женщину, которую не переставал любить, и сына, которого обожаю. Прости меня, сын, за то горе, которое я причинил тебе!