Просто Мария
Шрифт:
В отделе его ждал Серхио. Д'Анхиле рассчитался с ним за оказанную услугу и, выдав сверхусловленного кругленькую сумму, приказал исчезнуть.
Утром Мария позвонила в Мехико Рите и рассказала ей, как замечательно прошел показ моделей и какую неоценимую услугу оказала ей Жюстин…
С Жюстин они теперь стали друзьями. Когда Мария пришла в Дом моды, Жюстин поздравила ее: пресса замечательная, все газеты хвалят мексиканского модельера, тонкий вкус Марии Лопес, чувство меры, а главное – стремление обогатить современный стиль одежды национальным колоритом.
Глаза
Мария порадовалась новостям. Но почивать на лаврах было некогда. Мария торопилась приготовить модели будущего весенне-летнего сезона. Каждый день был дорог, нужно было все успеть до рождения ребенка… Еще Марии хотелось восстановить уничтоженные образцы, – сердце ее болезненно сжималось, стоило вспомнить пеструю кучу лоскутов: все, что осталось от платьев, в которые было вложено столько труда и вдохновения. А для этого нужны ткани, она закажет их своему постоянному поставщику в Мексике…
Жюстин очень удивилась, когда Мария сказала ей о будущем ребенке. Но спрашивать ни о чем не стала. Мария сама все объяснила:
– Я согласилась сотрудничать с графом и из-за того, что давно хотелось показать свои модели в Париже и для того, чтобы уехать подальше от своего бывшего мужа. Он не знает, что у меня будет ребенок, и не узнает никогда.
– Вы разлюбили его? – грустно спросила Жюстин.
– Трудно разлюбить, когда любишь по-настоящему. Но ему понадобилась другая женщина, и я вынуждена с этим считаться. Вот и все. А теперь давайте заниматься делом. Натали! Попроси Серхио зайти ко мне…
Но Серхио, как ни искали, отыскать не смогли. Выяснилось, что в этот день он вообще не появлялся на работе. Не было его и на демонстрации мод. Странная история, но Марли сейчас было не до Серхио. Потом все прояснится. Пока она не будет его даже увольнять, потому что он очень прилежный работник. На ее совести пока только увольнение Сулеймы. Не уволить Сулейму было выше ее сил, и она чувствовала себя виноватой… Воспоминание об этой истории причиняло ей боль, и стоило Хосе Игнасио начать разговор о примирении с Виктором, Мария замыкалась и ничего не хотела слышать. Предательство! Еще одно предательство! Но когда сын признался, что любит Исабсль и надеется на взаимность, благословила его от всей души:
– Без любви невозможно жить, мой мальчик.
– Тогда почему ты отказываешься от любви? – тут же пошел в наступление Хосе Игнасио. – Если бы ты видела, в каком состоянии Виктор: не ест, не спит, жизнь потеряла для него всякий смысл. Донья Мати боится потерять его вслед за Маркосом и собиралась обратиться к врачу. Да как ты вообще могла подумать, что Виктор может взглянуть на другую женщину? Да еще на такую, как эта противная кривляка?
– У меня слишком горький жизненный опыт, сынок. В жизни бывает все. И не надо больше об этом.
«Да, в жизни бывает все», – думал и Хосе Игнасио. Он, например, считал, что после Лауры никого больше не сможет полюбить. И Исабель думала точно так же после гибели Димитрия. И вот произошло чудо… Любовь, наверное,
Артуро вновь надеялся и с надеждой вновь шел к Марии. Он хотел и восторжествовать над ней, и просто быть с ней вместе, любой ценой он не хотел ее терять.
Он вошел в гостиную. Мария устало сидела в кресле, она только что вернулась из Дома моды. На Артуро она взглянула с той же усталостью, но спросила довольно резко:
– Чему обязана? Должны быть серьезные основания, чтобы явиться в дом после всего, что произошло!
– И они есть! Я попытался украсть у тебя триумф, и я же вернул его тебе, разве нет? – рассмеялся д'Анхиле.
– Ты? Ты вернул гору лоскутов! Ты уничтожил мою работу! И еще смеешь так цинично со мной говорить?! Убирайся!
Артуро ее уже не слушал, он подходил все ближе и ближе к креслу, в котором сидела Мария. Она обеспокоенно поднялась, предчувствуя недоброе.
– Не приближайся! Не смей! Хосе Игнасио! – громко позвала она.
– В конце концов, ты уступишь мне! Если думаешь, что одержала верх, то глубоко заблуждаешься! – почти шипел он, стоя около кресла Марии.
Но спасение пришло не от сына – сын не слышал ее в дальней комнате за закрытой дверью. Раздался звонок, и через минуту на пороге стоял улыбающийся Родриго де Аренсо.
Но улыбка мгновенно погасла, едва он увидел еле держащуюся на ногах, бледную Марию.
– Что вам здесь надо, д'Анхиле?! – прогремел его голос. – В доме Марии вы нежеланный гость! Уходите немедленно!.. Немедленно! – граф указал рукой на дверь.
Артуро на секунду заколебался и приготовился уйти, но прежде, чем уйти, предостерегающе поднял руку:
– Я выполню свое обещание, Мария Лопес, вот увидишь! Мария без сил опустилась в кресло.
– Это давняя история, граф! Сколько лет прошло, но сеньор д'Анхиле так и не смирился с моим отказом. Теперь он грозит мне разорением. Пугает не разорение, а ненависть. Она тяжела мне. А вам я очень благодарна за дружбу!..
– Не стоит, Мария! Д'Анхиле предоставьте мне. И разрешите быть с вами, заботиться о вас, о ребенке.
Мария, сидящая в кресле спиной к двери, и почтительно склонившийся перед ней граф не услышали скрипа открывшейся двери и тихих шагов.
– О ребенке? Ты ждешь ребенка, Мария? Ребенка от этого человека? – Рядом с Марией стоял Виктор Карено, бледный, исхудавший, с горящим нездоровым блеском в глазах. – От графа де Аренсо? Злые шутки играет судьба с человеком! Я готовил тебе сюрприз, но ты приготовила для меня еще больший!