Просто Мария
Шрифт:
Но тот был суров и непреклонен:
– Ты не можешь остаться в этом доме. Ты ушла из него, потому что презирала нашу бедность. Хотела быть богатой, помнишь?
Больших трудов стоило донье Мати уговорить его сменить гнев на милость. Но так или иначе – все улеглось, большая семья опять собралась вместе, и донью Мати беспокоило теперь только мрачное настроение Виктора да непомерная худоба Маркоса.
Рита не пришла в восторг от идеи Марии поселить у себя Ирис.
– Она будет причинять только неприятности. Придется
– Не волнуйся, Ирис – хорошая девушка, я знаю, – отвечала Мария.
Она также попросила Хосе Игнасио уделять Ирис побольше внимания, брать с собою в компании сверстников. Ирис ничего не имела против общества Хосе Игнасио, кроме того, ей не терпелось показаться где-нибудь в новых платьях, подаренных Марией. Друзьям же Хосе Игнасио понравилась эта веселая, остроумная девушка, и они легко приняли ее в свой круг.
По вечерам Ирис допоздна занималась в своей комнате, особенно же увлек ее реферат по литературе, который хотелось кому-то показать, услышать чье-то авторитетное мнение. Ирис попробовала обсудить свое сочинение с Хосе Игнасио, но тот отшутился: литература, увы, не та область, где он силен. И тогда как-то само собою всплыло имя Германа. Ну конечно же, Герман! Старый приятель, с которым они всегда любили поболтать о прочитанных книжках. И, не сомневаясь ни минуты, Ирис стала набирать номер телефона Германа.
Рита, наблюдая за Ирис, радовалась, что ее опасения не оправдались. Вообще в последнее время Рита ходила по дому загадочно-веселая, что-то напевала, шутила. Марии она объяснила причину такого настроения: доктор сказал Роману, что они теперь смогут иметь ребенка.
Лишь одну Ивон огорчило появление в доме Хосе Игнасио молодой красивой девушки. Хосе Игнасио и так, похоже, избегал Ивон: когда ни позвонишь – непременно ответят, что его нет дома. (А Хосе Игнасио и вправду просил не звать его к телефону, если звонит Ивон.)
– Чернь всегда тянется к черни, – злословила Ивон в разговоре с Лаурой. – Не исключено, что эта Ирис и Хосе Игнасио найдут общий язык.
Герман ломал голову, как помочь Маркосу, где раздобыть деньги на лечение. Ведь теперь за квартиру платить не надо, и тайна Маркоса может открыться. Герман знал, что Виктор все свои средства вложил в магазин, который пока не дает прибыли. Если сказать о болезни брата Виктору, то он, скорее всего, просто закроет дело, едва начав его. Маркое не мог допустить такой жертвы со стороны Виктора.
«Только Мария может помочь», – решил Герман и не ошибся. Узнав, что Маркое неизлечимо болен, Мария пообещала оплатить лечение в самой лучшей клинике.
– Может, его удастся спасти. А Маркосу скажешь, что деньги заплатили ваши должники или еще что-нибудь придумай.
Герман опять вернул Марию к мыслям о семье Виктора, о нем самом. Как же трудно ему приходится всю жизнь! Неудивительно, что он стал таким недоверчивым
Но Виктор пришел сам, чтобы пригласить Марию на открытие. А точнее, пришел, потому что больше не мог выносить этой размолвки.
– Прости меня. Я – дурак. Я пришел, чтобы сказать тебе, что я люблю тебя, Мария, выходи за меня замуж!
– Я согласна! Когда?
– Что скажешь, если через месяц?
– Так скоро?
– Что касается меня, то я бы женился завтра же!
Глава 23
– Лаурита, ты плохо выглядишь. Ты нездорова? – едва пойдя к внучке, забеспокоился дон Густаво.
– Нет, дедушка.
– Тогда скажи, что случилось? Ты не доверяешь своему деду? Если у тебя неприятности, то я помогу их уладить.
– Ты так думаешь?
– Конечно, Лаурита. Доверься мне.
– Ох, дедушка, я беременна, – промолвила Лаура сквозь слезы.
– Это ребенок Хосе Игнасио?
– Да, дедуля. И клянусь, что у нас все было по любви.
– У любви есть пределы, детка.
– Я знаю. Но я была так влюблена…
– Хосе Игнасио должен взять ответственность на себя.
– Нет! Я не хочу, чтобы он об этом вообще узнал.
– Так нельзя, Лаура! Вы поссорились, это бывает. Но Хосе Игнасио должен жениться на тебе. Я поговорю с ним.
– Нет, дедуля миленький, обещай, что ты ему ничего не скажешь!
– Ладно, обещаю. Но мы же должны найти какое-то решение.
От Лауры дон Густаво пошел прямо к Хосе Игнасио: он не сомневался, что решение может быть только таким.
– Я вас слушаю, сеньор дель Вильяр.
– Поговорим о Лауре.
– Если вы пришли уговаривать меня, то бесполезно.
– Нет, ты должен выслушать меня.
– Говорите скорее, мне время дорого.
– Не понимаю, откуда в тебе столько злости?!
– Не понимаете? А вы вспомните, сколько страданий принесла нам с мамой ваша семья!
– Ты несправедлив к нашей семье, но речь сейчас о другом.
– О Лауре я не хочу слышать ничего. Не знаю, почему я вообще с вами еще разговариваю.
– Лаура ждет от тебя ребенка.
– Это неправда!
– Я же не сумасшедший, чтобы позорить имя своей внучки! Лаура беременна. Ты не веришь, что это твой ребенок?
– Нет, если Лаура ждет ребенка, то он – мой.
– Лаурита – наивная девушка, но ты-то должен был думать о последствиях!
– В тот момент я об этом не подумал.
– Я одобрял ваши отношения, ты помнишь. Защищал вас даже от собственной дочери. У меня и в мыслях не было, что ты захочешь отомстить.
– Я не мстил. Все случилось потому, что мы любили друг друга безумно. Хотя я знаю, что это не оправдание.
– Как это у вас все быстро закончилось! Лаура не хочет тебя видеть, не хочет, чтобы ты знал о ребенке.