Просто механический кот
Шрифт:
Мурлов хмыкнул.
— Это спьяну, что ли? — спросил он котика.
Ося смотрел, не мигая.
— Все, брысь! — сказал Мурлов, протягивая руку в сторону зарядного коврика. Благодушие его прошло. — Ты понимаешь?
Мех утробно заурчал и перебрал лапами, устраиваясь удобнее. Ни черта он не понимал. Мурлов разозлился.
— На место!
— Мур? — спросил Ося.
— В угол!
Мурлов отшвырнул кота, заставив того шлепнуться в прореху между диваном и журнальным столиком.
— Пошел!
Мех вопросительно задрал голову. Мурлов подбил ему задницу пяткой.
— Ползи
До Оси наконец дошел смысл команды, и он потрусил к расстеленному в углу коврику. Там он сложился и замер. Глаза его на мгновение вспыхнули красным и погасли. Мурлов же принялся убираться.
Влажными салфетками он протер стол, сбрызнул стекло освежителем воздуха с запахом лимона, вернул на столешницу пульт, инструкцию и чашку с орешками. Потом собрал белье и сложил его в пластиковую корзинку, чтобы вынести в бокс для стирки. Салфетки, скомкав, подбросил в камин. Выключил люстру и расшторил окно. Серый дневной свет несмело заполз в дом. Снаружи все еще дождило.
Мурлов почесал в паху и решил принять ванну. Замечательный день, можно и понежиться.
Санузел располагался в закутке у второго выхода, по другую сторону от спален. Места было мало, мастерская подпирала помещение сбоку, и на четырех с половиной квадратных метрах строителям пришлось продемонстрировать чудеса компоновки, совместив в ограниченном пространстве унитаз, раковину и ванную.
Собственно, существовало три комбинации, которые позволяли использовать санузел по назначению. Комбинация первая: заходишь, поворачиваешься на девяносто градусов и оказываешься к унитазу лицом или задницей. Спускаешь штаны, делаешь свое дело. Только прикрываешь попутно дверь.
Комбинация вторая: заходишь, с лишним шагом утыкаешься животом в обод раковины, чистишь зубы. Сплевываешь, выходишь. Молодец!
Ну и третья комбинация. Раздеваешься до начала комбинации, опять же заходишь внутрь, делаешь шаг вправо, переносишь ноги через бортик, садишься. Поздравляем, ты в ванне! Кран — на расстоянии протянутой руки, полочка с шампунем и мылом — под краном. Счастливого плавания!
Мурлов был наг, раздеваться ему не требовалось, а, значит, к комбинации номер три он мог приступить без промедления. Впрочем, войдя, сначала он повернул кран, путем нехитрых манипуляций добился нужной температуры воды и закрыл пробкой сливное отверстие. Вода набиралась медленно. Мурлов стоял. Ему вдруг вспомнилось, что Татьяна ненавидела эту узкую ванную до зубовного скрежета. Говорила, что у нее развивается клаустрофобия, что не может даже накраситься. Валя, Валя, это пыточная камера! Мы должны уменьшить мастерскую!
Слава богу, развелись. Бокс тогда еще стоял голый, без отделки, но даже если бы в него уже была поставлена душевая кабинка…
Лесом иди, Татьяна, лесом.
Мурлов, усмехнувшись, наклонился, потрогал воду. Мысли опять закрутились вокруг кота. Замечательная покупка. Наверное, лучшая с приобретения участка. Хотя, конечно, пятьсот тысяч. Да. А участок куплен где-то за миллион. Два котика, получается, стоят как десять соток. А песик и того дороже. Такая вот цена за технологический прогресс. Но жалко ли? Мурлов качнул головой. Нет, не
Ванна потихоньку заполнилась на треть. Мурлов еще раз проверил воду — приятно-горячая — и перенес себя через бортик.
Опускался он осторожно, боязливо, потому что вода все-таки покусывала. За икры покусывала, за ляжки, за мошонку. Он подержал секунду задницу на весу и все-таки дал воде сомкнуться над телом.
О! Первые мгновения были только колкий жар, поднявшийся до груди, и блаженство. Мурлов выпрямил ноги, откинул голову на прорезиненную подушечку. Кайф! Вода била из крана, горячим течением омывая правое бедро. Можно слегка утонуть, можно всплыть, воображая себя морским чудовищем. Валентин добавил пены из флакона, и на поверхности воды возникли белые острова.
Какое же он чудовище? Он — бог! Создатель.
Мурлов приподнял таз. А вот еще один остров. В растительности, с валунами и колонной. Он фыркнул, сравнение показалось смешным.
Ванна наполнилась, и Мурлов выключил воду. Несколько минут он просто лежал, впитывая тепло, слегка пошевеливая руками и ногами. Свет от лампочки в плафоне овальным бликом прилип к кафельной плитке. Потолок, закрытый алюминиевым профилем, отражал нежащееся в ванной тело.
Еще бы телевизор сюда, чтобы умиротворяюще бормотал про цены, налоги, дела в правительстве и прочую дребедень. Повесить его только… Мурлов обежал помещение глазами. Ну, разве что под самый потолок, в изножье. Хотя и без телевизора хорошо.
Он закрыл глаза. Вода остывала. Пенный остров пристал к левой подмышке. Руки легли: одна на живот, другая чуть выше. Под веками серым пятном мелькнул котик.
Ах, котик! Механимус. Мех. У нас с тобой все впереди, подумал Мурлов с улыбкой. Ждет тебя, Ося, веселая жизнь. Если, конечно, слово «жизнь», применимо к твоему существованию. Ты, главное, выдержи гарантийный срок.
Он погрузился в воду с головой. Мир наполнился смазанными, приглушенными звуками. Коленка стукнула об акриловую стенку. Пятка зацепила пробку.
Ф-фууу!
Мурлов вынырнул розовым китом, мотнул головой и замер. В плеске, волнении воды, в звоне капель ему вдруг послышался посторонний звук. Это в гостиной или в коридоре? Он превратился в слух. Звук не спешил повторяться. Дверь в коридор приоткрыта, акустика хорошая. Что бы это могло быть?
С минуту Мурлов напряженно ждал. Ничего. Тихо. Вроде не телефон, не звонок. Показалось? Он шевельнулся и вновь услышал все тот же звук. Посреди ванны, в горячей воде его пробрал такой холод, что он чуть не стукнул зубами. Звук был похож на быстрые, вскользь, и не очень сильные удары по дереву. Тр-р-рок-ток! Будто ребенок, играя, провел прутиком по штакетинам.
Тр-р-р-тум!
Мурлов, как и раньше случалось с ним в критических ситуациях, окаменел. Причиной этого состояния был даже не сам звук, а то, что теперь он раздался гораздо ближе! Источник звука явно перемещался к ванной. Спасения от него не было. По скользкой передней стенке тело Мурлова, его верхняя половина, медленно принялось погружаться на дно ванны. Ноги, наоборот, потянуло вверх. Вода дошла Валентину до горла, поднялась выше. В искристой, оглушительной панике он неожиданно понял, что может попросту захлебнуться.