Просто мы научились жить (2010-2012)
Шрифт:
Ей казалось, что прямо сейчас достаточно было бы и взгляда – они могли бы просто смотреть, и одним этим возноситься высоко-высоко, и снова пылать, сплетаясь в объятиях.
Губы Марины, приоткрытые, сухие, через которые было видно кончик языка, стали сосредоточением всех желаний в мире, всех чаяний. Раз за разом шептали они:
– Я твоя… Я только твоя… Я хочу принадлежать тебе целиком и полностью, всем телом и душой, каждой клеточкой моей и каждой мыслью.
– Я больше не могу, – откликалась в ответ Женька, –
– Нет, – губы Марины изгибались, а бедра двигались еще медленнее, – каждую капельку, каждое мгновение хочу чувствовать тебя в себе. Скажи мне мое имя.
– Марина, – едва сдерживаясь, выдыхала Женя.
– Скажи еще.
– Марина. Любимая моя. Марина.
Женька почти кричала, сжав зубами губы, и неимоверным усилием заставляя себя не шевелиться. Она знала – одно движение, одно быстрое движение, сильное и страстное, и они обе забьются в судорогах наслаждения, сливаясь еще сильнее, еще крепче.
Ее тело горело огнем, даже через брюки она ощущала жар обнаженных Марининых бедер, даже через футболку – твердость ее сосков и мягкость груди. Но она не смела, не могла отвести взгляда, чтобы увидеть это, увидеть своими глазами.
– Я тону в тебе, – прошептала Марина, опускаясь снова, – тону в тебе, любовь моя…
И содрогнулся мир, а вместе с ним – все вокруг, и внутри, от пяток к сердцу, от ягодиц к глазам, и не стало больше отдельных взглядов, отдельных тел, отдельных людей – а только одна, бесконечная, всепоглощающая и разрывающая на кусочки любовь.
Любовь залила их потоком, подхватила ветром, и сделала возможным все на свете, и даже вне света все стало возможным тоже.
Сквозь новый поцелуй Женя опустила кресло назад, и, перелезая на заднее сиденье, потянула за собой Марину. Она рывком содрала с себя футболку, а следом за ней – Маринино платье. И прижала к себе ее тело, горячее, влажное, пахнущее сексом и страстью.
Марина изгибалась в ее руках, сжимала бедра, шептала что-то полуобморочно, тихо. Ее грудь под Женькиными губами наливалась тяжестью, а живот втягивался для того, чтобы через мгновение выгнуться навстречу.
Она вырвалась вдруг, и встала на колени, спиной к Женьке, и, оборачиваясь, одними глазами попросила:
– Возьми меня. Возьми, как ты одна умеешь, забирая себе всю меня, до остатка, до капельки.
И Женя обняла ее сзади, прижалась к мокрой спине, и, целуя шею, наконец выпустила свои желания на свободу. Она брала ее сильно, яростно, вминая в спинку сиденья, и не давая вырваться. Шептала на ухо: "Моя", и брала снова. Впивалась зубами в плечо, и снова, снова, снова.
Они двигались в такт шуму дождя, ударяющегося о крышу машины. Марина тянула руку назад, и запускала ладонь в Женькины волосы. Прижималась, отзывчиво, страстно, выгибалась навстречу.
И когда до конца оставалось совсем немножко, когда сил сдерживаться уже не осталось вовсе, Женька повалила Марину вниз,
Ее язык поймал каждую судорогу оргазма, каждый вопль, каждое движение. И погладил, успокаивая.
Марина схватила Женьку за щеки и потянула к себе. Обняла, охватывая ногами, руками, прижалась крепко и поцеловала – уже нежно, ласково, касаясь языком искусанных губ.
– Что это было, Женька? – Спросила она хрипло и испуганно. – Так сильно…
– Это любовь, Маришка. Наша с тобой любовь.
Она поцеловала ее щеки, мокрый лоб, и снова губы. И затихла в объятиях, уставшая и спокойная.
– У тебя на губах мой запах, – шепнула Марина ей на ухо.
– У тебя теперь тоже.
Они лежали так долго-долго, молчали и прислушивались к дыханию друг друга. Марина пошевелилась первая.
– Котенок, – сказала она, улыбаясь, – не то чтобы я этого хотела, но тебе придется слезть с меня, иначе я рискую остаться без ног и рук.
Они засмеялись синхронно, и Женька принялась искать футболку.
– Поднимешься? – Спросила Марина, натягивая платье на бедра. – Если я не ошибаюсь, а мне бы очень не хотелось ошибаться, в душ нужно не только мне.
Женька подняла назад сиденья, и перелезла вперед. Ей очень хотелось курить.
– Я бы с радостью, – сказала она, поднося зажигалку Марине, – но нужно ехать к Леке, а если я поднимусь – кое-кто вряд ли меня отпустит.
– Намекаешь, что я могу тобой воспользоваться? – Возмущенно воскликнула Марина, в глазах которой Женька рассмотрела целую тонну смешинок.
– Именно, – кивнула она, и неосторожно задержала взгляд.
Ее словно током пронзило, а руки сами собой потянулись вперед.
– А ну брысь, – скомандовала она, – а то я за себя не отвечаю.
– Когда мы увидимся? – Марина выбросила сигарету в приоткрытое окно и взяла Женю обеими руками за щеки. – Скажи, что скоро!
– Очень скоро, Мариш, – улыбнулась Женька, – обещаю.
Они слились в поцелуе, полном любви, нежности и предвкушения. Женька едва смогла оторваться.
– Иди, – простонала она, – я же не железная в конце концов.
– Пока, котенок, – довольная Марина выбралась из машины, на ходу не забыв продемонстрировать всю красоту своих стройных ног. А, выбравшись, нагнулась, и сказала уже серьезно:
– Люблю.
И убежала, захлопнув за собой дверь.
Женька закурила еще одну сигарету и завела мотор. Один бог знает, какая сила воли потребовалась ей, чтобы не рвануть сейчас следом за той, кто уходил, унося с собой кусочек ее сердца.
– Что за херня? – Возмутилась Леля, глядя на Инну через окуляр Дашиного калейдоскопа. – Что значит "она меня отпустила"?