Просто сад
Шрифт:
И вместе с пеной растает
Всё, что туда попало,
Остаётся пошарить в море,
Под пронизывающий свет,
Только там, где он угасает,
Есть глубины, а памяти нет...
27 сентября 2012
* * *
Киплингу
Всюду,
Я брод находил и в огне.
Уздечка, баранка, педаль и весло
Надёжно служили мне,
Я честно чужим был в толпе людей,
И жил как попало, без всяких затей,
И по фигу мне хоть святой, хоть злодей –
Собака и чайка куда важней,
Да светлый тополь в окне.
И радостны мне хоть закат, хоть рассвет,
Держу я перо, или плеть, или плед –
Но знаю –особенной разницы нет
Меж цирком, и просто судьбой.
А ценная чаша мне, или бадья?
Да лишь бы полна была по края!
Какую бы роль ни разыгрывал я –
Всегда остаюсь собой!
28 октября 2012
* * *
Реки приносят в город что-то не городское,
Потому что вода – хоть бы даже случайный ручей –
Напоминает журчащей тоскою,
Что он тут не совсем свой...
А может, даже бездомный, ничей,
И на другом берегу
Распахнутые крылья чьи-то
Пытаются раскидать в клочки
Висящий над решётками пленных садов туман.
Городские птицы
Тут же смываются торопливо и деловито,
Как только над берегом появится
Альбатрос, или даже баклан.
Так они заблудились тоже,
Как река, как ручей незваный?
И что-то чужое городу тоже с собой несут,
Напомнив бетонным страшилищам про моря-океаны,
И что не бывает море похожим
На городской пруд!
Лес – и не без успеха –
В старых «новостройках» пытается поселиться,
Природа берёт своё, наступая на города...
Это её разведчики – и каштан, и морская птица,
Её авангард – бегущая, разрезая кварталы, вода.
27 сентября 2012
* * *
Вернуться в прежнего себя
Трудней, чем в бывшие пейзажи...
Они меняются, но глаже
И тише – в рог судьбы трубя,
Её ты не заметишь даже:
Бетховенский мотив не важен,
Когда играешь для себя.
Но если в чёрный полный зал,
Как в пустоту, глядишь с подмостков,
Не слыша как твой голос жёстко
Над
Один есть путь: по гладким доскам
На перекрёсток перекрёстков,
Точней – к началу всех начал,
Хлоп – и в когдатошние дни
Самоуверенного мая,
Когда любую роль играя,
Всё можно – только б не в тени!
В тот буйный сад себя верни,
Где всё доведено до края –
Вот там в себя и загляни!
8 октября 2012
* * *
Признаки того, что мир сжимается всё быстрей –
Черешня из Чили,
Гингко на бульварах Парижа, манго из Италии, или...
Ревнивая непохожесть уходит хоть с огородов, хоть с аллей –
Может, это кому и мешает, а мне – веселей !
Я просто предпочитаю не то, что привычно.
Устоявшееся никуда не денется,
Как фраки на сороках, и домино на воронах...
Ну вот: коровам дождь, не дождь – безразлично,
А лошади с приходом осени щеголяют в попонах!
6 ноября 2012
* * *
Опять над островом Ситэ шпиль топят серые туманы,
Кружат в декабрьской пустоте, к нам с моря залетев, бакланы,
Тут, где на шумных берегах и этажам, и скверам тесно,
И в обстановке бытовой парадность птичья неуместна,
А в сером небе ничего ни слух, ни взгляд не различает –
Что неуместней чёрных птиц средь барж, домов, да белых чаек ?
Но ведь приходится реке вновь чувствовать себя широкой,
Как в дни, когда на островке весь город помещался сбоку
От лагеря, где так – в квадрат – четыре славных легиона
Стоят в шатрах за рядом ряд, крестообразно разделённо,
Тут, где две улицы сошлись, шест по уставу отмечает
Центр лагеря, над коим ввысь под облака баклан взлетает.
Не геральдический орёл – баклан – готическая птица –
Тут над имперским алтарём, над римским лагерем гнездится,
До готики лет за пятьсот украсив безымянный остров,
Готический баклан плывёт над тесным строем ёлок острых.
Когда-то возведут Собор, и с моря множество бакланов,
Не разгоняя сны дождей, на фоне стройных аркбутанов
В толпе невзрачных зимних дней начнёт без устали кружиться...
И город выглядит важней под сенью острокрылой птицы,
Когда, напоминая нам, каким при Цезаре был остров,
Взлетает чёрный корморан над тесным строем шпилей острых.