Просто сказка

Кейси Абигайль

Джессика от неожиданности сотворила глупейший книксен, который не произвел на уравновешенного мужа никакого действия.

Супруг приблизился.

Супруг оглядел партнершу, готовую ко всему.

Супруг начал командовать тоном занудного педанта, ценящего во всем только правильное и полезное:

— Ложись, милая, вот сюда.

Джессика исполнила приказ с ретивостью истового новобранца.

— А теперь давай-ка обе руки.

Устраиваясь на подушке, Джессика только сейчас заметила, что в стену вделаны

специальные медные кольца для наручников.

Муж, по-прежнему оставаясь в ночной рубашке, извлек из накладного кармана шелковые ленточки.

Джессика притворно закрыла глаза, сигнализируя о том, что ее устроят любые, даже самые извращенные намерения.

Не притрагиваясь ни к лифчику, ни к трусикам, основательный супруг привязал руки послушной жены к медным кольцам.

— Тебе удобно, милая?

Джессика хотела сказать, что не будет возражать даже против укусов в попку.

Но лишь ответила односложно и коротко:

— Да!

Томас, ее Томас, больше не говоря ни слова, наконец-то, наконец-то, наконец-то приступил к исполнению супружеских обязанностей.

Ловко расстегнул бюстгальтер.

Джессика одобрительно улыбнулась, ожидая увлекательнейшего продолжения.

Томас, ее Томас, небрежно швырнул полупрозрачный лифчик на пол.

Джессика замлела, ожидая дальнейших развратных действий.

Как-никак, предыдущие три жены наверняка обучили пожилого джентльмена многому.

Джессика поплотней сжала ноги.

Мужчинам нравится преодолевать сопротивление.

Но Томас, ее Томас, лишь робко коснулся пальцами голубых трусиков — сначала верхней алой розочки, потом средней и наконец самой нижней.

Джессике хотелось чем-нибудь подбодрить заторможенного мужа, каким-нибудь откровенным действием или выражением…

Но молодая жена ограничилась лишь коротким вскриком и выразительным закусыванием нижней губы.

Но Томас, ее Томас, вдруг оперативно сдернул с блаженствующей супруги голубые трусики с дразнящими воображение алыми розочками… Ловко сдернул сразу до пят.

Возникла непредвиденная пауза.

Джессика открыла глаза, опасаясь, что мужа внезапно парализовало от избытка адреналина в крови.

Но Томас, ее Томас, даже не стал разоблачаться до положения вожделенного мужа, а лишь задрал ночнушку до пупа.

Нет, Джессику поразил не вид старика, готового к немедленному акту.

Более всего Джессику удивил самостоятельно надетый, еще за дверью, презерватив.

Молодая особа, распятая на кровати, сдержанно хмыкнула.

Пожилой джентльмен пыхтел, не обращая внимания на реакцию партнерши, озабоченный лишь выведением оскафандренного, едва державшегося господина на орбиту наслаждения.

Джессика предупредительно развела колени, силясь представить медленно развивающуюся ситуацию глазами пожилого джентльмена.

Наверное,

в данный момент она напоминает лягушку, приготовленную к разделке, но никак не женщину, отдающуюся по любви, а тем более — по расчету.

Джессика вдруг поняла, что у тех, трагически погибших трех предыдущих жен было явно другое расположение вагины.

Но наконец Томас, ее Томас, догадался принять ее ноги на плечи.

Джессика разозлилась на привязанные руки, на невозможность помочь мужу в этом непростом деле нахождения оптимальной позы.

Но вот Томас, ее Томас, все-таки попал в цель.

Джессика ободряюще взвизгнула.

Джессика принялась сокращать нужную мускулатуру, подчиняясь движениям сопящего мужа.

Расслабление.

Сокращение.

Расслабление.

Сокращение.

— О, Томас! То-о-мас!

Пожилой джентльмен постепенно втянулся в исполнение прямых супружеских обязанностей.

Но Джессика, раззадоренная медленным началом, так и не дождалась последующего ускорения.

— То-о-о-мас!

Муж не имитировал всепоглощающую страсть, а тем более не изображал сексуального гиганта с неумеренными претензиями.

Джессика на всякий случай постонала, словно поймав нежданный оргазм.

Томас, ее Томас, в неспешном ритме, следя за собственным пульсом и дыханием, все-таки умудрился закончить нудный и бесстрастный коитус.

Не стягивая презерватива, утомленный исполнением долга муж неспешно развязал партнерше руки.

— Ты в порядке, милая?

Джессике хотелось прокричать в эти потухшие глаза и поникшую образину всю правду, заявить, что так обращаются лишь с резиновыми бездушными куклами.

Но плохо удовлетворенная супруга ответила кратко:

— В полном.

— Тогда спокойной ночи.

И Томас, ее Томас, удалился к себе.

В проеме двери мелькнула его белая ночная рубашка до пят, мелькнула, как саван привидения.

Башенные часы пробили один раз — иронично и насмешливо, как бы отсчитав число совершенных актов.

Так первая брачная ночь скукожилась до часа.

И Джессика вновь для продолжения кайфа обратилась к воображению, чтобы вызвать из небытия призрак непокорного юноши Ральфа, побрезговавшего старухой баронессой.

Но вместо субтильного призрака вдруг явился не кто иной, как Ральф, кладбищенский смотритель.

И они снова любили друг друга прямо на холодной и печальной плите. Под неистовое пение кладбищенских птиц…

Джессика вскрикнула от полученного удовольствия.

Джессика угомонилась и расслабилась.

Теперь у нее была альтернатива.

Если супруг завтра ровно в полночь не придет, то его успешно заменит воображаемый могильный ковбой.

И она, усмехнувшись, подумала, что кладбищенский Ральф, наверное, все-таки лучше Ральфа-призрака…