Просто сказка
Шрифт:
8
Скучная неделя
А потом началась обыкновенная супружеская жизнь.
Встречались за прекрасно сбалансированным завтраком, сбалансированным по калориям, витаминам, жирам, углеводам и белкам.
Встречались за обедом — не менее сбалансированным.
Встречались за ужином.
Почему-то все блюда, приготовленные супругом, теряли во вкусе и своеобразии.
Но пожилой джентльмен по-прежнему держал инициативу в своих руках.
И на кухне.
И в спальне.
Томас,
Поедая нашинкованную витаминность, Джессика старалась не вспоминать прошедшую ночь.
Полночные куранты башенных часов, навевающие грусть.
Явление исполнительного супруга, без опоздания.
Осточертевшую ночную рубашку стареющего мужа и надетый еще за дверью презерватив.
С каждым новым половым актом, ничем не отличающимся от предыдущего, — ни ритмом, ни скоростью, ни продолжительностью; с каждой последующей фрикцией Джессике почему-то казалось, что бедный Томас, ее Томас, неотвратимо стареет, стареет и стареет.
В его всегда уверенных и спокойных глазах, мутновато отражающих свет настенного хрустального бра, мелькало что-то, похожее на отчаяние.
Пожилой джентльмен то ли боялся несвоевременной смерти на теле молодой особы, то ли опасался, что никогда не закончит это монотонное и безрадостное действо.
На обед, тоже собственноручно приготовленный по всем правилам здорового, полноценного, научного питания, Томас, ее Томас, тоже звал серебряным колокольчиком.
Между обедом и ужином Джессика, предоставленная сама себе, успевала наиграться в кухне с предметами своей давней мечты.
Включала.
Смотрела.
Слушала.
Оценивала.
Выключала.
И так по многу раз на дню.
Но самым удивительным было то, что, имея полный набор встроенной техники:
Навороченную микроволновку…
Плазменный телевизор диагональю в 50 дюймов…
Стиральную машину с долгосрочной памятью…
Посудомоечное чудо…
Магический агрегат, превращающий ароматные зерна сорта арабика в пенистое капучино, а крупнолистовой цейлонский чай — в крепкий нектар…
Самым удивительным было то, что Джессика тосковала по регулярному посещению бытового отдела супермаркета и привычному листанию глянцевого каталога.
Но вместо шатания по магазину и просматривания страниц с фотографиями новых моделей хозяйку замка ожидал ужин.
А потом — по строгому расписанию…
Полночные куранты башенных часов, навевающие грусть.
Явление исполнительного супруга, без опоздания.
Осточертевшая ночная рубашка стареющего мужа и надетый еще за дверью презерватив.
И половой акт, больше напоминающий банальное и давно наскучившее занятие…
Правда, однажды супруг, исполнив тяжкий долг,
Тогда Джессика едва удержалась, чтобы не спросить Томаса, ее Томаса, о том, что неужели ее трусики пополнили коллекцию, в которой уже находились предметы от бывших жен?
Лыжная шапочка, извлеченная из-под лавины.
Купальник, изодранный акулами.
Перчатка, недожеванная крокодилом.
Да, молодой особе часто приходилось контролировать свой неугомонный язычок.
Чтобы не разразиться неуместным смешком и не выпалить что-нибудь излишне задорное и обидное, жена с раздвинутыми ногами и руками, привязанными к медным кольцам, представляла себе, как из настенного зеркала выглядывает призрак утонувшего Ральфа.
Ему причиталась древняя старуха, цепляющаяся за каждый лишний год никчемной жизни.
Ей — пожилой джентльмен неопределенного возраста.
Наверное, юный Ральф удовлетворял свою развалину гораздо активней и вдохновенней, чем тип в ночной рубашке — ее саму.
Как, впрочем, и тезка призрака, могильный ковбой.
Джессика блаженно постанывала, чтобы хотя бы фальшивым оргазмом поддержать репутацию мужа.
Эх, почему она не догадалась отдаться кладбищенскому мачо прямо на свежевымытой гранитной плите?
С Томаса, ее Томаса, нисколечко бы не убыло.
Если он простил механика из авторемонта, покусившегося на ее девственность…
Если он простил рекламного агента, научившего его суженую сексуальным изыскам…
То наверняка Томас, ее Томас, проигнорировал бы и случайное перепихивание с Ральфом.
Да и связь с призраком строптивого юноши тоже не вызвала бы приступа ревности.
Джессика не забывала изредка повизгивать.
Пусть Томасу, ее Томасу, вспоминается пресловутая точка «Джи-Спот», а не идиотская «Цзу-сань-ли», отвечающая за продление жизни.
А супруг тем временем без малейшего постороннего звука наполнял презерватив семенной жидкостью.
И у Джессики снова и снова возникали странные, но так и не высказанные вопросы.
Зачем Томас, ее Томас, предохраняется?
Скорей всего, от старческих живчиков не забеременеть.
Зачем привязывает руки жены к медным кольцам и не пользуется ее беспомощным положением?
Может, просто не хочет, чтобы в порыве страсти женушка порвала его любимую фланелевую рубашку?
И с рассветом все повторялось — до поры, когда старинные часы пробьют очередную полночь.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Джессике, втянувшейся в этот странный, однообразный, несовременный ритм, навеянный историческим прошлым замка, порой казалось, что ее законное супружество длится, по крайней мере, три века, если не все четыре.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
