Просто слушай

Дессен Сара

— Я отнесу наверх твой чемодан, — предложил папа Кирстен.

Она кивнула.

— А я пока приготовлю салат. А затем мы все сядем за стол и поболтаем. Вы, девочки, можете пойти к себе и умыться. Что скажете?

— Хорошо. — Кирстен снова взглянула на Уитни, а папа потащил по лестнице чемодан.

В своей комнате я прислушалась к окружающим меня звукам. В комнату Кирстен мы обычно не заходили, и поэтому движение там было очень непривычно: сестра раскрывала и закрывала ящики, шумела мебелью. С другой стороны,

где жила Уитни, раздавались привычные звуки: скрип кровати, тихое бормотание радио. Когда мама крикнула, что все готово, мы одновременно вышли в коридор.

Кирстен переодела кофту и распустила волосы. Она взглянула на меня, затем на Уитни, которая за моей спиной натягивала свитер.

— Готовы? — спросила Кирстен, как будто мы собрались не за стол, а в дальний поход. Я кивнула, и она стала спускаться по лестнице.

Еда к тому времени уже стояла на столе. Главное блюдо Уитни возвышалось на огромной тарелке, а рядом стояла пиала с коричневым рисом и мамин салат с заправкой, соответствующей, разумеется, требованиям Уитни. Аромат от еды исходил чудесный. Папа встал во главе стола и ждал, пока мы рассядемся.

Когда все заняли свои места, мама налила Кирстен вина, а папа, большой любитель мяса и картошки, вежливо попросил объяснить Уитни, что конкретно она приготовила.

— Темпе и овощи, обжаренные в арахисовом соусе «Хойсин», — пояснила сестра.

— Темпе? Это что еще такое?

— Это очень вкусно, пап, а больше тебе знать необязательно, — вмешалась Кирстен.

— Не хочешь — не ешь, — сказала Уитни. — Но вообще это мое лучшее блюдо.

— А ты положи ему немного! — предложила мама. — Ему понравится.

Под подозрительным взглядом папы Уитни взяла ложку и наложила ему на тарелку немного темпе, а затем добавила гарнир. Я посмотрела на всех сидящих за столом. Как же изменилась наша семья по сравнению с прошлым годом! Возможно, мы уже никогда не станем прежними, но все-таки мы собрались все вместе.

И тут за окном, на котором стояли горшки, мелькнули фары. Проезжающая мимо машина, как всегда, притормозила, и, конечно, водитель взглянул на нас. И снова я подумала, как трудно оценить людей с первого взгляда, на бегу. Хорошо ли им или плохо, правильно ли они живут или нет… Всегда было что-то еще, спрятанное в глубине.

В нашем доме существовало правило: кто не готовит, тот все убирает. Поэтому после обеда мы с Кирстен и папой собрали посуду и отправились ее мыть на кухню.

— Темпе — просто потрясающий! — сказала сестра, передавая мне сковородку в пене. — А соус — пальчики оближешь!

— Это точно! — ответила мама. Она сидела за кухонным столом и пила кофе, но все равно зевала. — А папа съел тройную порцию. Это лучшая похвала для повара! Надеюсь, Уитни заметила.

— А я никогда не готовлю, — сказала Кирстен. — Если не считать, конечно, заказы на дом.

—

Почему не считать? — спросил папа. Вообще-то, он должен был нам помогать, но пока что он только вынес мусор, после чего очень долго менял пакет. — Вот у меня, например, любимый рецепт — звонок в службу доставки.

Мама скорчила недовольную гримасу. Тут на кухне появилась Уитни. После обеда она ушла к себе, а теперь вернулась: в куртке и с ключами в руке.

— Я ненадолго уеду, — сказала Уитни. — Скоро вернусь.

Кирстен оторвалась от посуды и повернулась к сестре:

— А ты куда?

— В кафе. Мы там со знакомыми встречаемся, — ответила Уитни.

— Понятно. — Кирстен кивнула и отвернулась к раковине.

— Поедешь… — Уитни запнулась. — Поедешь со мной?

— Не хочу мешать, — ответила Кирстен.

— А ты и не помешаешь, — сказала Уитни. — Если не против посидеть немного в кафе, то поехали.

И снова я почувствовала, как старательно и осторожно мои сестры сохраняли мир. Он был уже достаточно прочным, но все же пока не совсем нерушимым. Родители переглянулись.

— А ты поедешь, Аннабель? — спросила Кирстен, повернувшись ко мне. — Я куплю тебе мокко.

Я вспомнила, как в машине сестра пожимала мне руку. Возможно, Кирстен волновалось куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.

— Конечно, поеду, — ответила я.

— Отлично! — воскликнула мама. — Хорошо вам повеселиться, а мы с папой все домоем.

— Точно? — спросила я. — Тут же больше половины…

— Ничего страшного. — Мама закатала рукава и подошла к раковине, махнув нам с Кирстен. Я взглянула на стоящую в арке Уитни. И как я только ввязалась в эту авантюру? Но делать было нечего. — Давайте идите.

— Добрый вечер! Приветствую вас на «Открытом микрофоне» в «Джамп Яве». Сегодня вести его буду я, Эстер. Если вы у нас не впервые, то знаете правила: записываемся сзади, молчим, когда кто-то выступает, и, главное, не забываем давать чаевые.

Когда мы только вошли, я подумала, что на «Открытый микрофон» мы попали случайно. Но тут нам помахали друзья Уитни, и стало ясно, что совпадения ни при чем.

— Готова? — спросила высокая и очень худая девушка по имени Джейн, когда мы познакомились и заказали кофе. На ней был красный свитер, а из кармана торчали сигареты. — А главное, волнуешься?

— Ты же знаешь, Уитни у нас всегда спокойна! — сказала Хизер. Она была примерно моей ровесницей, с короткими черными волосами, постриженными заостренными прядями, и с сережками в носу и губах.

Мы с Кирстен переглянулись.

— А чего тебе волноваться? — спросила она сестру.

Уитни сидела рядом со мной и рылась в сумочке.

— Она ж сегодня выступает! Читать будет! — сказала Джейн, хлебнув кофе.

— Пришлось, — добавила Хизер. — Мойра велела.