Просто совершенство

Ортолон Джулия

– Все! Я готова продолжать.

– У меня есть идея получше. Почему бы нам не сделать небольшой перерыв? Тебе нужно отдышаться.

– Нет... Я в полном порядке, – ответила Кристин, стараясь сдержать дыхание.

Алек улыбнулся, видя ее желание казаться сильной.

– А может, это мне необходимо отдышаться?

– Может быть.

Кристин усмехнулась, и Алека вновь охватило сильное желание поцеловать ее. Вообще-то, как правило, он вполне мог справиться с желанием поцеловать какую-нибудь роскошную девицу, но не такую, которая хохочет, падая в снег, и ругается как матрос.

– Давай прервемся, –

настаивал он, – всего лишь небольшой отдых.

– Ну хорошо. – Кристин кивнула.

– Откуда ты? – спросил Алек, когда они медленно скользили к ближайшим деревьям.

– Из Остина.

– Правда? – Он остановился на кромке лыжни. – Мы практически соседи. Я вырос в Элджине.

– Да ты что! – В глазах Кристин зажегся интерес, и он воспринял это как «зеленый свет». – Очень люблю элджинские сосиски.

– Лучшие в Техасе, – похвастался он. – А где ты живешь в Остине?

– Ну, – Кристин отвела глаза, – район Виндзор, Мо-Пак.

– Понятно. – Это подвинуло Алека чуть ближе. Она не лгала, она лишь слегка отретушировала правду. Деликатный способ дать понять бедному провинциалу, что она выросла в Тэрритауне, в одном из самых дорогих и престижных районов Остина. А судя по тому, как она это сказала, Алек понял, что Кристин Эштон была не просто богата. Она была «серьезно богата». Женщины из такого социального слоя не ходят на свидание к «белым отбросам» [2] . Ему даже не пришлось говорить, что, по существу, он вырос в трейлере, – женщины чувствуют такие вещи инстинктивно.

2

«Белые отбросы» (trailertrash) – презрительное прозвище белых американцев, не получивших образования, безработных или получающих низкую зарплату.

На миг в голове мелькнула трусливая мысль отказаться от попытки пригласить эту девушку на свидание, но Алек лишь пожал плечами – кто не рискует, тот не выигрывает.

– Значит, Остин? Шикарная ночная жизнь.

– Да, так все думают. – Кристин вздохнула и с явным облегчением улыбнулась ему в ответ. Определенно «зеленый свет».

– И как же ты развлекалась?

– Я не развлекалась. – Кристин хмыкнула и подумала о том, что единственная ночная жизнь, с которой она была знакома, – это жизнь в отделении «Скорой помощи» в больнице Брекенридж. Но меньше всего ей хотелось говорить о своей резидентуре сейчас, во время отпуска.

– Ну, это просто стыд, – сказал Алек. Нужно максимально использовать все, что имеется в твоем распоряжении. Он посмотрел на нее таким взглядом, что она позабыла, о чем они говорят. Хотя кого волнуют слова, когда его глаза буквально кричали: «Ты великолепна! Ты мне нравишься. Как насчет того, чтобы раздеться?»

Ее щеки залила волна румянца, и она улыбнулась в ответ. «Возможно», – отвечал ее взгляд, хотя рассудок занудно твердил об осторожности. Каждый раз, когда мужчина нравился ей с первого взгляда, он оказывался неудачником. После своего злополучного последнего романа Кристин пообещала Мэдди и Эйми, что не будет больше

встречаться ни с кем, пока они сами не одобрят ее выбора. Фактически она заставила подруг пообещать, что они ей этого больше просто не позволят.

Но иногда, как, например, сейчас, когда гормоны вдруг начинали свою счастливую пляску, Кристин легко забывала об этом обещании.

Алек отвел взгляд и вздохнул, словно пытаясь успокоиться.

– Если ты отдышалась, мы можем продолжить.

– Я готова, если ты готов, – ответила Кристин с игривым намеком.

– Я всегда готов. – Алек хулигански ухмыльнулся. Кристин засмеялась. Черт, а ведь он просто прелесть.

И очень забавный. И высокий. Надо надеяться, что подруги дадут свое благословение, когда она расскажет им об этом парне.

– Какие у нас планы?

– Полагаю, нам следует найти более пологий участок и поработать над твоей балансировкой.

– Ты мой инструктор, и я полностью полагаюсь на тебя.

Следующие полтора часа превратились в самый сексуальный лыжный урок в истории, в этом Кристин была уверена. После каждого упражнения Алек находил предлог, чтобы подойти к ней сзади, широко расставив свои лыжи, он клал ей руки на бедра или на плечи, стараясь не то обнять ее, не то поправить стойку лыжницы. С каждым прикосновением его хрипловатый голос звучал все тише, и вот уже все тело Кристин покалывало от понимания. Она еще два раза поднималась на гору на подъемнике, и во время этих поездок Алек массировал ей запястья. Это было приятно и даже возбуждающе.

После третьего спуска он остановился у подножия. Кристин, взметнув фонтанчик снега, затормозила рядом.

– На этом, – сказал Алек, снимая защитные очки, – мы закончим наш первый урок.

– Уже? – Кристин стянула перчатку, чтобы посмотреть на часы. – Ух ты, как летит время, когда катаешься на лыжах!

– Конечно, так всегда. – Он опять посмотрел на нее своим озорным взглядом, от которого приятно щекотало под ложечкой. – Какие у тебя планы?

Ага, похоже, он собирается пригласить ее на свидание, но она не может согласиться, пока Алек не пройдет контроль подруг.

Либидо уговаривало Кристин сказать «да» сейчас же и уж потом получить одобрение подруг, которые оказались такими чертовски «стойкими», что она уже несколько месяцев ни с кем не встречалась. Но этот парень понравился бы им, в этом Кристин была уверена.

«Нет, Кристин. Оставайся твердой. Оставайся непоколебимой».

– Я... гм... – Она откашлялась. – Я собиралась вернуться в квартиру родителей, отогреться под горячим душем и рухнуть на мягкий диван.

Этот план был чудесным. Особенно если учесть, что она привезла с собой горы книг, чтобы подготовиться к грядущему аттестационному экзамену, который будет принимать больничный совет.

– Чтобы отогреться, я могу предложить кое-что получше. – Алек наклонился к ней, опершись на лыжные палки. – Я собираюсь встретиться со своими приятелями в пабе. Как леди посмотрит на то, чтобы выпить стаканчик теплого бренди у потрескивающего камина?

– Звучит заманчиво. – Очень заманчиво. – Но нет, я не могу.

– Пойдем, это не займет много времени. – Алек нагнулся, чтобы снять лыжи. – Мои друзья – опытные лыжники, они наверняка дадут парочку советов по поводу твоего будущего забега.