Просто спасти короля
Шрифт:
Фактически, он, Иннокентий, на этот раз спас Филиппа от неминуемого и жестокого поражения. Спас, всеми силами надавив на Ричарда и вынудив его заключить перемирие - ради похода в Святую Землю.
Хорошо это или плохо? Как знать. Слишком много факторов следует учесть при подведении баланса. И так легко ошибиться...
'...германский король Филипп по нашему совету готов ради приобретения Вашей благосклонности и благосклонности римской церкви заключить навечно договор с Вами и римской церковью и пойти на уступки в вопросах о территориях, замках, владениях...'
Иннокентий почувствовал что-то
Нет, ну надо же! Ведь все еще одной ногой стоит, считай в могиле, а смотри ж ты! Едва получив малейший глоток воздуха, тут же не упустил возможности поинтриговать, попробовать на зуб позиции Церкви в германском вопросе, попытаться перетянуть Иннокентия на сторону своего претендента.
Ну, насчет готовности Шваба пойти на уступки в вопросах о территории - врет, конечно же. Чтобы природный Штауфен - у-у, проклятое семя!
– отказался от итальянских владений Империи?! Да никогда! Нам ли не знать герцога, как облупленного! Уперт, как бык, и пока не получит хорошего тумака, не отступится ни в чем. А сейчас он все еще на коне! Громит Эльзасские владения сторонников Оттона, почти не встречая достойного сопротивления. И думает, что так будет всегда.
Не будет.
Верные люди приносят сведения о потоке наемников, стекающихся в Брауншвейг на то серебро, что непрерывно поступает от Ричарда. И все идет к тому, что месяцев через пять-шесть кое-кто испытает нешуточное разочарование. Да...
... а Филиппа-Августа даже немного жаль. Ведь сложись обстоятельства по иному, он мог бы остаться в памяти потомков выдающимся королем. Бесконечно упорен в достижении поставленных целей. Умен, образован, энергичен. Сумел окружить себя не просто преданными, но и одаренными сторонниками. Справедливые законы, разумные налоги, покровительствует городам... Париж, вон, отстраивать начал - пожалуй, первый из Капетингов...
Двадцать лет беспрерывной борьбы!
Иннокентий попробовал поставить себя на место французского короля и невольно содрогнулся. Двадцать лет побед, оборачивающихся поражениями и поражений, после которых нужно вставать и начинать все заново. Двадцать лет интриг, создания и разрушения союзов, двадцать лет предательств и клятвопреступлений. Двадцать лет натравливания сыновей Генриха на отца, а после его смерти - братьев друг на друга...
Да что там, история его борьбы с анжуйцами переплюнула бы историю троянской войны, найдись на нее свой Гомер! И все напрасно! Слишком могущественных противников послал Филиппу Господь! Противников, превосходящих его во всем - начиная от военных талантов и заканчивая богатством земель.
И ладно, и будет о нем. Зажатая со всех сторон владениями Ричарда и его союзников, отрезанная от любого побережья, Франция не имеет ни единого шанса. Пройдет столетие-другое, и о существовании этого дома будут помнить только ученые хронисты при дворах светских государей и князей церкви. Так что, выбор сделан. Святой Престол поставил на Ричарда Плантагенета, и нужно теперь озаботиться налаживанием с ним правильных отношений.
А Филипп, ну что Филипп? Господь заботится о детях своих. Позаботится и о нем.
Иннокентий отложил в сторону письмо короля Франции и вынул из подготовленной стопки следующее.
Он, конечно же, не знал - да и не мог знать - что судьбы королевств и империй, что планы могущественнейших людей мира сего будут зависеть всего
Или - не поразит...
***
ГЛАВА 11
в которой крестьяне оказываются не теми, за кого себя, выдавали;
планы графини Маго рушатся, но зато она находит мессира
Серджио; король Ричард размышляет об Империи, тогда
как заговорщики размышляют об убийстве короля
Ричарда; господин Дрон освобождает из замка
Сен-Эньян графа де Куртене, а графиня
встречается с любящим отцом
Франция, лесная дорога, четверть лье
западнее Вьерзона, 15 февраля 1199 года
... госпожа, госпожа, Вы велели разбудить вас с рассветом. Светает. Ворота вот-вот откроют. Люди уже на местах, все готово.
– Честный Готье слегка дотронулся до плеча своей хозяйки и тут же натолкнулся на прямой взгляд широко открытых серых глаз.
– Благодарю вас, сударь. Чашку воды умыться и мой арбалет!
Ох, как же мучительно тяжело просыпаться и выбираться из-под мехового полога! Двухсуточная гонка по лесу и всего четыре часа сна. Свинцовая усталость, разлитая по каждой жилочке измученного тела... Но нет, нельзя! Госпоже позволено все, что угодно, только не слабость. И уж тем более, на глазах своих подданных! Графиня Неверская всегда держит спину, - так учила ее покойная матушка Агнес. Агнес Первая, дочь Ги Неверского и Мод Бургундской. Учила с самого детства.
Встряхнувшись и взбодрив себя несколькими пригоршнями ледяной воды, графиня заняла уже приготовленное для нее место за широким, густым кустом, как раз в человеческий рост.
Позиция была выбрана с умом. Чуть более десяти туазов до дороги, и ничто не перекрывает, как сказали бы вояки из более поздних времен, директрису стрельбы. Умница Герольд по команде лег рядом, готовый в любую секунду вскочить и вместе со своей юной наездницей кинуться в драку. Мод взвела арбалет и замерла. То же самое сделали ее люди. Лучников в отряде всего двое, зато арбалет был у каждого, что делало ее небольшой эскорт весьма грозной боевой единицей.
Ждать пришлось совсем недолго, всего пару минут. Вот из-за поворота показались первые проезжие - натужно скрипящая телега с тремя всклокоченными - все в соломе и еще черт знает в чем - селянами.
– Давайте, давайте, - мысленно поторопила их Маго, - проваливайте поскорее, не до вас сейчас будет!
Однако поскорее не получилось. Буквально через пару десятков биений сердца из-за поворота послышался топот во весь опор мчащегося конного отряда. Вот на простреливаемый участок с едва переваливающейся крестьянской телегой вымахнуло человек двадцать всадников. Свист, гиканье, выкрики, заставившие графиню слегка покраснеть - все свидетельствовало о том, что это погоня. Но за кем? Неужели за этой скрипучей развалиной, набитой какой-то рухлядью и никому не нужными крестьянами?!