Просто вдвоем
Шрифт:
– Я бы хотел с тобой увидеться, прежде чем уеду домой, – сказал я.
Жаклин ответила, что вечером у нее экзамен по специальности, в субботу – музыкальные занятия, а в пятницу – концерт, на котором обязательно нужно быть. Мне пришлось официально признать, что сверх аудиторных часов музыканты были нагружены больше, чем все остальные студенты.
– Могу выкроить время завтра, если хочешь, – предложила Жаклин.
– Хочу, – кивнул я.
Еще как хочу!
Ее глаза были поразительно большими и синими, а ярко-розовые губы как будто молили
– Ты похожа на недоделанную мумию. Как будто тот, кто тебя обматывал, вдруг отвлекся и забыл закончить.
– Может, я дала ему кулаком по физиономии и расквасила нос, чтобы перестал надо мной издеваться? – сказала Жаклин и, засмеявшись, приблизилась ко мне.
Я не удержался и поцеловал ее в лоб, неосторожно позволив себе вдохнуть знакомый запах. Черт возьми!
– Напиши, как у вас все пройдет в полиции, – попросил я, делая шаг назад.
Я всегда стучался, когда входил к Хеллерам со двора. В отличие от моих родителей, Чарльз и Синди были сдержанны в проявлении чувств, но могли вести себя иначе наедине. Мне не хотелось ставить нас всех в неловкое положение, врываясь к ним, когда они выдворили детей и решили, что остались одни.
– Все в порядке, Лэндон? – спросил Чарльз, открывая дверь.
Лэндон. Я вздохнул.
– Да, все отлично. Просто мне хотелось поговорить с вами о… Жаклин.
Сначала он удивленно поднял брови. Потом ухмыльнулся.
– Проходи. Я как раз готовлю материалы для следующей недели, к экзамену. Когда последипломники увидят плоды моих трудов, они меня просто возненавидят. – Он потер руки: очевидно, эта мысль его забавляла.
Студенты большей частью любили Хеллера, а для своих аспирантов он был сущий сатана. Зато предмет они у него знали назубок.
Чарльз достал пару бутылок пива, и мы уселись за стол.
– У меня к вам два дела. Во-первых, я должен рассказать кое-что о наших с ней отношениях…
Он выпрямился:
– Я слушаю.
– Я уже говорил, что она познакомилась со мной как с Лукасом еще до того, как я стал помогать ей по экономике. Но я не сказал, при каких обстоятельствах мы встретились. – Я набрал в легкие воздуха. – На нее напали на парковке возле мужского общежития. Во время вечеринки. Я… вмешался. Жаклин не захотела сообщать в полицию.
– Господи боже! – Чарльз отодвинул ноутбук и оперся локтями о стол, заваленный тетрадями. – На нее напал кто-то из студентов? – (Я кивнул.) – Но почему она
– Погодите. – (Хеллер замолчал и нахмурился.) – Чарльз, я остановил его прежде, чем он успел… оставить какие-нибудь доказательства. Физические. Не было ни синяков, ни следов… – я стиснул зубы, – проникновения. Он состоит в одном союзе с бывшим парнем Жаклин. Вы же знаете этих ребят: они сделают вид, что ничему не верят, а вдобавок еще и затравят девушку. Я не смог уговорить ее вызвать полицию, хотя, сказать по правде, не очень настаивал. Наверное, это и моя вина тоже. Я избил его до крови, понадеявшись, что это послужит ему уроком. Я ошибся.
– О боже! Он сделал это опять.
Интонация Чарльза была утвердительной, а не вопросительной.
– Да, он изнасиловал другую девушку.
– Что за…
– Она дала показания в полиции. И Жаклин тоже. И я.
– Надеюсь, его вышвырнули из университета? – Глаза Хеллера вспыхнули. – Не хочу, чтобы этот гаденыш ошивался в нашем колледже.
Я скривил губы:
– В отделении мне сказали, что администрация разрешит ему сдать сессию, если он будет приходить в кампус только на экзамены и только в сопровождении кого-нибудь из своих «братишек».
– Но это же бред!
– Презумпция невиновности, Чарльз.
– Я знаю, знаю. – Он тяжело вздохнул, огорченный не меньше меня. – Я просто… подумал о Карли и так взбесился, что…
Он осекся. Я провел пальцем по шраму на внутренней стороне левого запястья. Несколько секунд мы оба молчали.
– Сегодня Жаклин и той второй девушке выписали временный охранный ордер. Теперь этот парень не имеет права вступать с ними в какой бы то ни было контакт и должен держаться от них на расстоянии не менее тысячи футов хоть в кампусе, хоть за его пределами.
Чарльз кивнул, но я знал, что мы думали об одном: «Этого недостаточно». И все-таки полумеры были лучше, чем ничего.
– Ты хотел поговорить о чем-то еще? – напомнил Чарльз.
Я закусил лабрет, и он это заметил. Я ничего не мог с собой поделать и, когда нервничал, теребил эту проклятую штуковину, что всегда меня выдавало. Сделав глубокий вдох, я заговорил:
– Я хотел спросить… э-э… по-прежнему ли на нас распространяются ограничения, касающиеся отношений студентов с сотрудниками кафедры. Мы думали встретиться завтра вечером. После моего заключительного семинара. Когда я его проведу, мои обязанности как вашего ассистента будут в некотором роде уже выполнены…
Хеллер сощурил глаз:
– Хм… Она живет здесь, в городе, или уедет на каникулы?
– Уедет.
– Ах вот как. Ну, тогда до экзамена, который будет на следующей неделе, я бы посоветовал вам быть осторожнее на людях. Что же касается тайных свиданий… – Он послал мне лукавую улыбку. – Так уж и быть, встречайтесь.
Он думал, что Жаклин скоро станет или уже стала моей девушкой, и, очевидно, очень этому радовался. У меня не хватило духу вывести его из заблуждения.