Просто забудь меня
Шрифт:
Да, я что-то чувствую. Желание вернуться.
Меня это пугает, поэтому смех превращается в слезы. Они катятся по моим щекам, пока я, вцепившись в сетку забора, смотрю на совершенно пустую улицу. Ветер продолжает спутывать мои волосы и заставлять ненавидеть ноябрь.
Вытерев слезы, я бегу по стадиону на парковку и уже там выключаю музыку и швыряю телефон в рюкзак. Ненавижу доктора Бродмана. И зачем я его слушаю?
Обычно, когда я возвращаюсь из школы, то вижу на лицах папы и Хелен заметное облегчение. Я и сейчас его вижу, войдя в дом и быстро махнув Ною, сидящему
– Эйви, для тебя здесь сюрприз, – останавливает меня папа.
Судя по его лицу, для него это-не-знаю-что тоже сюрприз.
– Мама отправила посылку? – уточняю я.
– Ну-у, – мнется папа. – Можно сказать и так.
Ничего не понимая, я продолжаю таращиться на него, когда из кухни появляется Хелен, а следом за ней еще одна знакомая фигура.
– Привет, детка, – говорит мама, распахивая свои объятия.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Энтони
Никогда не слышал, чтобы мои родители так ссорились. Конечно, между ними были стычки, но отец большой любитель тишины, поэтому их ссоры протекали в немом напряжении.
И сегодня для меня слышать их крики – это что-то новое. Причиной скандала, как ни странно, оказался я, сидящий в своей спальне и пытающийся сосредоточиться на конспекте. Примерно пять минут назад мы вполне в семейной атмосфере сидели в гостиной, поедая домашнюю пиццу, и обсуждали мое будущее. Судя по моим результатам SAT 2 , сданного еще в октябре, я мог подать документы колледжи Ванкувера, как и планировалось еще с прошлого года. Но я решил расширить свои горизонты и рассмотреть варианты в Альберте. Было бы здорово обосноваться в Эдмонтоне, завести новых друзей, по выходным с ними зависать «Галаксилэнде» и ходить на игры Ноэля. Сплошные плюсы.
2
Reasoning Test (или SAT) – это стандартизированный экзамен, используемый для оценки академических знаний и аналитических навыков школьников.
Мама поддержала меня, но папа уперся, наседая на меня за неопределенность, и я не могу его винить, потому что я потратил кучу времени и родительских денег на летние каникулы, проведенные в городе, в котором планировал учиться. А теперь резко поменял решение, и это естественно его не устроило.
Вращая ручку вокруг большого пальца, я качаюсь на стуле и тупо смотрю на монитор своего ноутбука.
– Ты всегда так поступаешь! Всегда. Стоит только тебе сказать о своем мнении, как ты моментально его оспариваешь. Почему все должно быть по-твоему, Гейл?
– Не нужно сейчас из-за одной ситуации делать из меня тирана!
– Одной? Ты слышишь меня? Ты всегда недоволен!
– Наш сын должен следовать плану, Мишель. Мы ведь давно уже его обсуждали!
– Ты это обсуждал, и ты это решил! Но Энтони имеет право ехать туда, куда угодно. Господи, он может делать то, что хочет и не бояться, что его кто-то осудит.
– Делать все, что хочет? Ты сейчас шутишь?
– О, не драматизируй. Ты понимаешь, что я имею в виду.
Наш дом достаточно просторный, чтобы уединиться, но сегодня их
Я медленно бреду вдоль улицы, плотнее кутаясь в тонкую куртку. Под ней лишь футболка, и это не совсем подходящий прикид для вечерней прогулки, но тем не менее я продолжаю идти. Голова странным образом совершенно пуста.
Соображать я начинаю только тогда, когда дохожу почти до конца улицы. На секунду появляется желание пойти к Робу, но боюсь, что я сейчас снова в том настроении, когда могу откровенничать. Поэтому я решаю не грузить лишний раз друга своими проблемами и возвращаюсь домой, надеясь, что ссора родителей исчерпала силы обоих, и они не станут говорить об этом со мной.
***
На следующий день после уроков я намерено задерживаюсь в школе, затем слишком рано приезжаю на тренировку. Небольшая арена переполнена кишащими повсюду детьми. Поднявшись по трибунам, я занимаю одно из верхних мест и, воткнув в уши наушники, начинаю убивать время до тренировки.
Еще коротконогие парни забавно переставляют ноги на льду, но должен многим отдать должное, для своего возраста они отлично справляются.
Интересно по сколько им лет? Пять-шесть, максимум семь. Не больше, судя по количеству присутствующих родителей, которые неотрывно следят за своими отпрысками.
Примерно через полчаса дети начинают расходиться вместе с присутствующими родителями и теми, кто появился только что. Трибуны постепенно пустеют. Взглянув на время, я вижу, что до нашей тренировки остается еще немного времени, поэтому решаю посидеть еще немного, прежде чем пойти переодеваться в форму.
Мое внимание привлекает оставшийся парень на льду, который явно кого-то высматривает. К нему подъезжает тренер, затем они вместе сходят со льда, и тренер ждет, когда парень снимет коньки. Но затем он уходит, оставляя нас одних.
Я сижу достаточно высоко, но вижу, как парень сгорбился над своей сумкой. Когда я спускаюсь вниз, несколько секунд наблюдаю, как он возится с огромными вратарскими щитками.
– Тебе помочь?
Парень вздрагивает от моего вопроса и резко выпрямляется.
Я удивленно вскидываю брови и расплываюсь в улыбке.
– Не знал, что ты вратарь.
Ной тоже улыбается и смахивает мокрую челку со лба.
– А я еще не решил, хочу ли быть вратарем.
Кивнув, я подхожу к нему и помогаю справиться со щитками. Ной молча кладет их рядом с собой и зашнуровывает ботинки.
– Привет, – через несколько секунд выпрямившись, говорит он.
Улыбнувшись, я снова киваю.
– Привет. За тобой не приехали?
По причине его возраста мне сложно что-либо сказать о Ное. Ему, кажется, всего лишь пять, если не меньше, но я так часто бывал в доме Хейзов, что мне не удается игнорировать это щемящее чувство, которое периодически меня накрывает.
Ной снова смахивает темную прядь со лба и смотрит на меня.
– Эйви должна меня забрать.
Щемящее чувство становится чем-то большим, поэтому я сразу же отворачиваюсь, избегая его испытующего взгляда.