Просто забудь меня
Шрифт:
– Можешь привести пример? – осторожно просит он.
Я не смотрю на него, когда начинаю рассказывать:
– Сегодня в школе во время ланча я услышала, как кто-то говорил о том, что мой бывший парень встречается с моей бывшей лучшей подругой.
Звучит по-детски, а банальщина в этом предложении просто режет слух.
– И что ты почувствовала?
Я слишком долго раздумываю над этим вопросом, прежде чем пожать плечами.
– Ничего.
– Но если ты это сказала, – настаивает доктор Бордман, – значит, тебя
– Нет, я просто привела пример.
– Это может заставить тебя чувствовать.
– Чувствовать боль и обиду? – слишком громко говорю я.
Почему именно это? Я не хочу возвращаться к тем мыслям, которые выстраивались в моей голове в очередь.
– Именно от этого я и хотела избавиться и сделала это, – продолжаю я уже тише.
Доктор Бордман молча делает пометки в своем блокноте.
– Тогда не думай об этом, – закончив, говорит он. – То, что заставляет тебя чувствовать боль и обиду, не должно занимать твои мысли.
– Но мы вернемся к этому, так? – интересуюсь я.
Он пожимает плечами.
– Если ты захочешь.
Не захочу. Не хочу быть той девочкой, о которой думают так, как думают они. Так, будто для такой как я, разрыв с парнем может значить слишком многое. Это не так. И близко не так. Просто это случилось в неподходящее время и всего-то.
Доктор замечает, как я тереблю рукав толстовки в районе левого запястья. Заметив то, что он заметил, я оставляю в покое рукав и опускаю глаза.
– Я дам тебе домашнее задание, – бодро заявляет доктор Бордман.
Я удивленно вскидываю брови.
– Вы серьезно?
Он кивает и указывает в мою сторону ручкой.
– Покрась волосы, освежи цвет, он слишком потускнел.
Невесело усмехнувшись, я хватаю свою косу.
– Правда?
Моя заинтересованность волосами не пропадет даже в гробу. Слава богу, у меня хватает ума не сказать это вслух.
Доктор Бордман, видимо, давно прощупал те места, на которые на меня можно надавить.
– Правда-правда.
Я знаю, что он делает, но спорить не собираюсь.
– Будет сделано, – заявляю я.
Он удовлетворенно кивает.
– И еще кое-что.
– Что?
– Послушай музыку. Прогуляйся по парку или торговому центру и послушай музыку.
Мне не составляет труда понять, что он хочет. Думает, что гуляя и слушая музыку, я захочу вылезти из своего кокона.
– У меня много уроков, – пытаюсь возразить я.
– Сделай это, Эйви.
***
Уже в машине я прошу Хелен оставить меня возле стадиона, который находится возле начальной школы. Она неуверенно смотрит на меня.
– Зачем?
– Хочу прогуляться. Я недолго.
Но Хелен продолжает свою внутреннюю борьбу. Еще весной я бы жутко разозлилась на нее.
– Доктор Бордман сказал мне прогуляться и послушать музыку. Можешь позвонить и уточнить.
По неуверенному взгляду
– Хорошо. – Она останавливает «Крайслер» на пустеющей парковке и наблюдает, как я хватаю с заднего сиденья свой рюкзак.
– Я, правда, не задержусь, – убеждаю ее я.
Хелен кивает, и я захлопываю дверцу. Она уезжает не сразу, но когда все же уезжает, я облегченно вздыхаю. Все же док дал мне хороший совет. Или нет. Пока не уверена.
Уроки давно закончились, поэтому стадион совершенно пуст. Ветер гоняет желтые листья по пустующим трибунам. Я расплетаю волосы и засовываю руки в карманы своего черного пальто. Сделав несколько шагов, я останавливаюсь и медленно вынимаю из кармана телефон и ищу на дне рюкзака гарнитуру.
Ветер треплет мои волосы в разные стороны, но я не обращаю на это никакого внимания. Сначала я дохожу до высокого сетчатого ограждения и пару минут стою, прислонившись к нему головой. Затем, устав от пронизывающего до костей ветра, я решаю спрятаться от него где-нибудь на нижних рядах трибун.
Прошлой ночью был дождь, поэтому на стадионе местами все еще остались маленькие лужицы, по которым я смело топаю в своих кожаных ботинках. Заняв место на трибунах, я вытягиваю ноги и смотрю на них несколько долгих секунд.
Обожаю свою маму.
Когда я покрасила волосы в розовый цвет, она купила мне розовые «тимберленды» и отправила их почтой. А когда она была здесь, мы решили покрасить мне волосы в бирюзовый, и она перерыла все интернет магазины, но нашла черные ботинки, прошитые по подошве выкрашенной бирюзовой нитью.
Это такие мелочи, но безумно приятные.
Все еще глядя на свои ноги, я стараюсь думать обо всем хорошем в своей жизни. Засунув в уши наушники, я открываю приложение с музыкой, которое не открывала несколько месяцев. Открываю плей-лист Энтони.
Сложно здесь найти что-то кроме Linkin Park, но я упорно листаю вниз, так как… знаете, сейчас не самое лучшее время слушать этот голос 1 .
На глаза попадается Thousand Foot Krutch, и я включаю их единственную песню в этом плей-листе – The Part That Hurts The Most (Is Me).
Вздрогнув от немного агрессивного начала, я смеюсь сама над собой. Как же я давно не слушала музыку.
Я не слышу свой смех, но вибрация во всем теле говорит мне о том, что я продолжаю. Встав на ноги, снова начинаю расхаживать по стадиону и ставить эту песню на повтор.
1
прим: автор имеет в виду солиста группы Linkin Park – Честера Беннингтона, который летом 2017 года свел счеты с жизнью. Здесь проводится аналогия, которая станет понятна в последующих главах.