Простое начало. Как четыре закона физики формируют живой мир
Шрифт:
Следующим шагом стало выяснение роли температуры в этом процессе. Температуру в грубом приближении можно считать мерой пронизывающей нас тепловой энергии. Чем выше температура, тем больше тепловой энергии у тела. Эйнштейн, Смолуховский и Сазерленд поняли, что сочетание движущей силы тепловой энергии с вязкостным сопротивлением, создаваемым жидкостью, которая окружает тело, позволяет построить прогностическую модель случайного движения, идеально соответствующую экспериментальным наблюдениям. Более того, лежащие в ее основе законы универсальны и неизбежны, и где есть температура, есть и беспорядочное движение. (Покой наступает только при недостижимом абсолютном нуле, –273,15 °C.) Чтобы оценить биофизический смысл этой модели, нам нужно поточнее описать броуновское движение. Мы назвали его беспорядочным. Тем не менее оно постижимо.
Допустим,
Если зарисовать пути, которые мой блуждающий микроскопический шарик мог бы пройти за 10 секунд, мы получим всевозможные запутанные траектории. Ни маршрут шарика, ни конечную точку его пути невозможно спрогнозировать. Его движение случайно.
Но с этой случайностью сосуществует своего рода предсказуемость. Я не могу заранее сказать, какой стороной упадет подброшенная монетка, но знаю, что если подбросить ее много раз, то примерно в половине случаев выпадет решка, а в половине – орел. Точно так же и со статистикой броуновского движения: если я понаблюдаю за несколькими десятками 10-секундных скитаний шарика, который всякий раз движется от центра страницы, и отмечу конечную точку каждого его пути, у меня получится набор точек типа темного облака, изображенного на рисунке.
Хотя конечные положения случайны, среднее расстояние от начальной точки четко определено. Каким образом оно зависит от времени в пути? Если вы сейчас испытываете дежавю, отлично! По сути своей это эквивалентно вопросу о размере клубка ДНК из главы 3. Там мы узнали, что случайное блуждание на N шагов в среднем оканчивается на расстоянии N2 шагов от начальной точки. Здесь же в каждое мгновение бомбардировки атомами жидкости наша броуновская частица получает случайный толчок, заставляющий ее «шагнуть» в случайном направлении. Следовательно, в среднем расстояние, которое проходит частица, пропорционально квадратному корню времени ее движения. График зависимости типичного расстояния от времени здесь представляет собой уже не прямую, а изогнутую линию.
Если частица будет двигаться в четыре раза дольше, в среднем она будет проходить лишь вдвое большее расстояние. Чтобы переместиться в среднем в три раза дальше, ей нужно двигаться в девять раз дольше.
Помимо времени броуновское движение зависит и от размера частицы. Это логично: мы ведь утверждали, что беспорядочное движение имеет значение для микроскопических частиц, и нам отлично известно, что крупные тела вроде арбузов и мячей не катаются хаотично по полу ни с того ни с сего. Все частицы в среднем смещаются на расстояние, которое увеличивается пропорционально квадрату времени, но у мелких частиц это увеличение больше, чем у крупных. Все частицы получают одинаковый толчок от внешней тепловой энергии, но мелкие частицы реагируют на него сильнее.
Беспорядочное движение молекул в специфических контекстах еще называют диффузией: этот термин часто применяют в отношении красителей, перемещающихся по жидкости, и газов, разносящихся по воздуху. Отмечу, однако, что типичная для школьного урока демонстрация распространения запаха духов на самом деле не иллюстрирует диффузию. Парфюмерные молекулы, несомненно, пребывают в броуновском движении, но по комнате они распространяются главным
Броуновское движение не только подводит нас к очевидному заключению, что соли и сахара, липиды, белки и даже целые клетки постоянно пребывают в возбуждении, но и проливает свет на множество биологических процессов2. Прежде всего, оно устраняет назойливую шероховатость в наших обсуждениях самосборки. Мы узнали, что белки сворачиваются в специфические трехмерные формы под влиянием физических взаимодействий собственных аминокислот. Кирпичики лего тоже специфически взаимодействуют друг с другом, однако груда кирпичиков сама по себе не собирается в какую-то форму. Броуновское движение объясняет, в чем здесь разница. В силу своего малого размера аминокислотная цепь постоянно пребывает в активном движении. Молекула непрестанно извивается, сближая то одни, то другие аминокислоты с третьими, пока не остановится на структуре с достаточной для фиксации силой взаимодействия. Примерно так же тепловая энергия вызывает беспорядочное движение липидов: они находят друг друга и выстраиваются в мембрану. Таким образом, в рецепт для самосборки входят не одни физические взаимодействия, а физические взаимодействия в сочетании с броуновским движением.
Экспрессия и регуляция генов тоже зависят от броуновского движения. Мы описали, как факторы транскрипции связываются с ДНК, но обошли вниманием вопрос о том, как они находят свои последовательности-мишени. Не существует ни направляющей руки, ни рельсов, которые доставляли бы их прямиком к пункту назначения. Подгоняемые тепловой энергией, белки блуждают по пространству клетки, сталкиваясь со всевозможными участками ДНК и задерживась лишь на тех, которые они специфически распознают. Как и самосборка, эта стратегия управления не сработает с макроскопическим телом: я не могу положить на пол ключ от своего кабинета и надеяться, что он сам как-то попадет в дверной замок, – но в микроскопическом мире она очень успешна.
Броуновское движение проливает свет даже на глубокую связь строения и времени. В качестве примера рассмотрим взаимодействие двух нейронов.
Нейроны могут вступать в два типа контактов. При образовании контакта первого типа, химического синапса, две клетки находятся на расстоянии пары десятков нанометров друг от друга [33] . Клетки общаются путем передачи через этот зазор химических веществ, называемых нейромедиаторами или нейротрансмиттерами (серые точки на рисунке).
33
Во втором, редком для человека, типе контактов – электрическом синапсе – расстояние между мембранами двух клеток еще меньше – до 3,8 нанометра, – к тому же они соединены физически белковыми каналами. По таким синапсам нервные импульсы проходят быстрее, что полезно для молниеносных, примитивных рефлекторных ответов. Синапсы бывают и смешанными, использующими оба способа передачи сигнала.
Существует множество нейромедиаторов и множество веществ, включая фармпрепараты, которые управляют их высвобождением, обратным захватом и разложением. Например, никотин и некоторые препараты для лечения болезни Альцгеймера повышают уровень ацетилхолина. Другой нейромедиатор, аденозин, снижает активность мозга, вызывая сонливость, а кофеин блокирует рецептор аденозина, тем самым мешая вам заснуть. Как же нейроны отправляют и получают медиаторы по химическому синапсу? Им достаточно лишь высвободить эти вещества в синаптическую щель и позволить им распространяться путем диффузии. Молекулы свободно блуждают по зазору и когда случайно натыкаются на рецепторы клетки-мишени, связываются с ними и запускают соответствующий нейронный ответ. То есть здесь не нужны никакие специальные механизмы – ни наномерный перевозчик, ни толкающие электромагнитные силы. Молекулы нейромедиаторов очень малы – их размеры колеблются в районе нанометра, – и мощное броуновское движение переносит их на пару десятков нанометров за какую-нибудь микросекунду.