Простой план

Смит Скотт

И только вино спасло этот вечер. Сара первая угадала, что нужно: каждый раз, как мы с Джекобом осушали свои бокалы, она вставала и вновь наполняла их. Я не любитель выпить – мне никогда не нравилось состояние заторможенности, которое вызывает спиртное, – но в тот вечер алкоголь сработал именно так, как и требовалось, полностью оправдав свое предназначение – успокаивать нервы, смягчить обстановку, наводить мосты в людских взаимоотношениях. Чем больше я пил, тем легче мне было говорить с Джекобом, и, чем больше он пил, тем легче ему было говорить с Сарой.

Опьянение, по мере того как усиливалось, наполняло меня надеждой.

Это было какое-то физическое ощущение, что-то теплое и жидкое, родившееся в груди – шло оно прямо от сердца, насколько я помню, – и постепенно разливавшееся по всему телу. Я начал думать о том, что мой брат не такой уж и недосягаемый, каким он всегда мне представлялся. Возможно, его еще не поздно перевоспитать, приблизить к своей семье, породниться с ним душой. Он сидел напротив меня, говорил о чем-то с Сарой, даже, я бы сказал, флиртовал с ней – правда, делал это как-то робко, как школьник, кокетничающий с учительницей, – и, наблюдая эту милую сценку, я почувствовал, как переполняет мое сердце любовь к ним обоим, и мне безумно захотелось, чтобы нам обязательно повезло. Я бы помог Джекобу купить землю где-нибудь на западе – в Канзасе или Миссури, решил я; помог бы ему обустроить ферму наподобие отцовской; построить такой же дом, как тот, в котором мы выросли; и это стало бы местом, куда мы с Сарой и Амандой могли бы приехать через много лет, отдохнуть от бесконечных странствий по свету; оно заменило бы нам дом, уехав из которого, мы всегда могли бы туда вернуться с подарками для Джекоба и его семьи.

Я смотрел, как они болтают друг с другом, смеются, и, хотя и сознавал, что пьян – чувствовал это по своим репликам, жестам, мыслям, – все-таки не мог избавиться от ощущения, что удача не заставит себя ждать и отныне все сложится именно так, как мы и планировали.

Ужин подходил к концу, когда из гостиной вдруг раздался плач Аманды. Сара понесла ее наверх кормить, а я занялся мытьем посуды. К тому времени как она вернулась, уложив малышку спать, я уже заканчивал с уборкой, а Джекоб снова удалился в туалет.

Остаток вечера мы решили скоротать за «Монополией». Пока я протирал посуду, Сара начала раскладывать игру. Я много выпил и теперь чувствовал себя так, словно был обременен тяжкой ношей, и потому все, за что я брался, требовало от меня больших усилий, чем обычно. Я уже начал подумывать о том, чтобы пойти наверх и завалиться спать; в данный момент это было моим единственным желанием.

Закончив протирать посуду, я подошел к столу и сел. Сара сдавала деньги. Отсчет она вела по восходящей – сначала шли одно-, пяти– и десятидолларовые бумажки, потом по двадцать и пятьдесят долларов. Когда очередь дошла до сотенных, она бросила на меня озорной взгляд.

– Знаешь, что мы сделаем? – спросила она.

– Что?

Сара ткнула пальцем в поднос, полный денег.

– Мы сыграем с настоящими сотенными.

– С настоящими? – Я так устал, что до меня не сразу дошло, что она имеет в виду.

Она ухмыльнулась.

– Можно принести одну пачку.

Я уставился на нее, обдумывая предложение. Идея достать деньги из тайника вызывала во мне какое-то смутное чувство опасности, безрассудный страх, панику. Я покачал головой.

– Да брось ты. – Сара беспечно махнула рукой. – Будет забавно.

– Нет, – сказал я. – Не хочу.

– Но почему?

– Думаю, не стоит рисковать

по пустякам.

– Какой риск? Мы же только используем их в игре.

– Я не хочу распаковывать их, – упрямился я. – Плохая примета.

– О, Хэнк. Не говори глупостей. Когда еще тебе случится сыграть в «Монополию» с настоящими стодолларовыми банкнотами?

Я начал что-то отвечать ей, но голос Джекоба прервал меня. Он уже вернулся из туалета; мы даже не слышали, как он подошел.

– Так они спрятаны в доме? – спросил Джекоб. Он стоял в дверях кухни – усталый, объевшийся.

Я метнул хмурый взгляд на Сару.

– Только часть, – поспешила ответить она. – Так, пара пачек.

Джекоб побрел к своему стулу.

– А действительно, почему бы нам не воспользоваться ими? – проговорил он.

Сара молча наполнила его бокал вином. Оба они ждали, что скажу я. А что я мог сказать? У меня не было веских доводов «против», лишь смутное предчувствие, что этого делать нельзя, что с деньгами мы должны быть щепетильны до крайности, обращаться с ними предельно осторожно – как с бомбой или ружьем. Беда в том, что я никак не мог сообразить, как выразить свою мысль, но даже если бы и сумел это сделать, то все равно мои слова прозвучали бы глупо. «Да ведь это просто игра, – возразили бы они, – мы потом вернем все на место».

– Хорошо. – Я вздохнул, откинувшись на спинку стула, а Сара побежала наверх за деньгами.

Мы разыграли фишки. Азарт, охвативший было нас при появлении в игре настоящих денег, на удивление быстро прошел, и вскоре стодолларовые купюры казались нам такими же игрушечными, как и остальные деньги, – обычные прямоугольнички цветной бумаги, ну, может, чуть длиннее и чуть толще, вот и вся разница. Мы рассчитывались ими в воображаемых сделках, и это как-то обесценило их в наших глазах. Они перестали быть для нас реальными.

Игра продолжалась несколько часов, так что закончили мы уже около полуночи. Я оказался банкротом. Сара и мой брат согласились на ничью, хотя Джекоб явно тянул на победителя. У него было больше недвижимости – домов, отелей, и плюс ко всему огромная куча денег. Так что, если бы они стали доигрывать, он очень скоро разорил бы и ее.

Я собрал игру, а Сара – стодолларовые купюры, которые потом отнесла обратно наверх.

Я не догадывался, насколько пьян мой брат, пока он не встал. С трудом выбравшись из-за стола, он на полусогнутых ногах сделал пару шагов к разделочному столику; лицо его было испуганным, руки он выставил вперед. Казалось, будто он разом превратился в толстенную куклу-марионетку, и кто-то другой теперь контролирует его движения, дергая за невидимые нити. Джекоб положил свою огромную руку на столик и уставился на него, словно опасаясь, что он может исчезнуть, стоит оставить его без присмотра. Потом он покачнулся и хихикнул.

– Почему бы тебе не остаться у нас ночевать? – предложил я.

Он окинул взглядом стол и стулья, посудомоечную машину, раковину, плиту.

– Где, здесь? – спросил он.

– В комнате для гостей. Наверху.

Джекоб хмуро посмотрел на меня. Он никогда не ночевал в нашем доме – ни разу за все годы, что мы здесь жили, – и казалось, будто мое предложение озадачило его. Он собирался что-то сказать, но не успел открыть рот, как я перебил его.

– Тебе нельзя садиться за руль в таком состоянии. Ты слишком пьян.