Простой советский спасатель 3
Шрифт:
– В сестринскую неси! – скомандовала Василиса и пошла вперед, прокладывая путь и загоняя всех любопытных обратно в палаты. Ее зычный и суровый голос срабатывал безотказно. Ходячие пациенты, которые рискнули высунуться на грохот упавшего подноса, быстренько ретировались.
По палатам уже понеслась волна возбужденного шепота:
– Парнишка вернулся! Живой.
– Не может быть!
– Вот те крест, сам видел. Идет по коридору, кого-то на руках несет.
– Кого?
– Да не разглядел! С пожара, наверное!
– А сам что? Цел?
– Ни кровиночки!
– Так, может,
– Ну, дед, ты загнул!
– А что! Вот у нас в деревне бабка померла, похоронили. А она давай приходить к родне.
– Зачем?
– Так зажилили родственнички-то бабкино колечко обручальное! Вот пока не прикопали на могилке, она им житья не давала!
– Брехня!
– Сам брехун!
В палате напротив сестринской, в которую мы вошли, разгорался нешуточный скандал. Василиса показала, куда положить напарницу, всунула мне в руки нашатырь, точнее, ткнула пальцем на шкафчик, где стоял пузырек, и ушла наводить порядки.
Я уложил девчонку, потоптался, размышляя над глобальным вопросом: может, дождаться Василису, пускай сама приводит в чувство эту впечатлительную особу? А то я ее в чувства приведу, она меня увидит, снова заорет и в обморок.
Бледная медсестра лежала, не шелохнувшись. Черт, она вообще дышит? Я склонился над телом, прислушался. Вроде дышит, а сердце колотится, прямо как у зайца в силках. Взял холодную руку, нащупал пульс, посчитал, чуть повышен, но не смертельно.
В палате напротив вещала Василиса, красочно так, виртуозно. Я аж заслушался, забыв выпустить девичью руку из своего захвата. Без единого мата, без грубых слов старшая медсестра чихвостила здоровых мужиков на все лады, вежливо и не переходя на личности. «Профессионал!» – мысленно поставив женщине десять из десяти, я вернулся к бездыханному телу.
Все-таки придется приводить в чувство, а то, боюсь, Василиса не оценит мое восхищение ее словарным запасом и вторая порция достанется мне. И надо же было такому случиться, только я собрался отойти от девушки к шкафу за бутылкой с нашатырем, как именно в этот момент медсестра открыла глаза, увидев меня рядом с собой.
Я улыбнулся как можно ласковей, успокаивающе погладил девичью ладошку и поднялся, чтобы выйти в коридор, позвать Василису. Когда подошел к дверям, краем глаза заметил на столике свою папку, обрадовался и решил сразу забрать с собой. К девчонке я, конечно же, повернулся спиной, не ожидая никакой подлянки. И напрасно.
За моей спиной что-то тихо бряцнуло, я начал оборачиваться, но тут меня накрыло медным тазом. Точнее, железным подносом для инструментов, которым добрая девочка огрела меня по голове.
«Да твою ж морскую каракатицу!» – вспыхнуло в голове и погасло.
Глава 6
– Дура, ну что за дура! Это ж надо! Чему только в медучилищах сейчас учат! Это ж надо, принять живого человека за мертвеца! И это советская медсестра! Комсомолка! Еще скажи, что в бога веришь? Как ты могла вообще такое подумать?! Как тебе в голову такое пришло?! Ты понимаешь, что наделала? Да за такое пациент на тебя в милицию заявление напишет и будет прав!
– Ва-а-асилиса…
– Да пойди ты уже воды попей, что ли! – рявкнула Василиса. – Это ж надо, живого человека! Пациента! По голове подносом! Ты о чем думала?! Ну, дура, как есть дура! Иначе и не скажешь!
– Ага, ик… А чего он подкрался к вам… ик… и стоял как привидение!
– Уйди с глаз моих, Верка! – прикрикнула старшая смены. – Да, Лесаков, голова – твое слабое место! Береги голову, Лесаков, она тебе еще пригодится.
– А вы шутница, Василиса Тимофеевна, – делая попытку подняться, ответил я. – Это за что ж меня так?
– Лежи, оглашенный. Натворил делов, лежи теперь! Тебе полный покой прописан, вот и отдыхай. Сейчас осмотрю, в палату, и чтоб я тебя ни сегодня, ни завтра не видела! Только на процедурах. Уяснил?
– Так точно! – улыбнулся я.
– Ой, ма-а-амочки! – пискнула Верочка, появляясь в дверном проеме.
– Что опять? – Василиса грозно сдвинула брови.
– Н-ничего… Простите, Алексей, – всхлип. – Я не хотела, я… я… я не знаю, что на меня нашло! – девочка беззвучно зарыдала, глядя на меня огромными несчастными глазами.
– Да ладно, у всех бывает, – поморщился я, осторожно пробуя шишку на затылке.
– Да не у всех проходит! Ну, Киселева! Ну, учудила!
– Василиса Тимофеевна! Про-остите! Я больше не буду! – судорожный вздох и еще один всхлип.
– Да ладно вам, Верочка, ну с кем не бывает, – улыбнулся я.
– Вот именно, что ни с кем не бывает! И только эта, – старшая медсестра бросила сердитый взгляд на несчастную Верочку, сжавшуюся в комочек. – Вечно умудряется что-нибудь учудить! Так, Лесаков, осторожно поднимаемся в палату, – Василиса наконец закончила все свои манипуляции над моим бренным телом. – Голова не кружится? На ногах стоишь?
– Не кружится. Стою. Да все в порядке, Василиса Тимофеевна, – как можно более искренне улыбнулся я. – Дойду и сразу спать!
– Я тебе дойду! Иди сюда, недоразумение. Берешь и отводишь в палату! И попробуй мне только шаг влево или вправо!
– Попытка к бегству – расстрел, – пробормотал я, пряча глаза, в которых плескался безудержный смех, отчего-то вся эта ситуация меня неимоверно смешила.
– Пошути у меня тут, умник! – уже беззлобно рыкнула старшая смены и устало поинтересовалась: – Ты где был-то? Мы же и правда думали, что ты погиб. Ваську спас, а сам за котом метнулся, и все, накрыло тебя.
– А про кота-то откуда знаете? – удивился я. – Да и Ваську не я спас, а ребята-пожарные.
– Как не ты? – Василиса зависла, размышляя над моими словами. – А ну-ка, погоди. Чаю хочешь? С баранками?
– Не откажусь, – согласился я: вот как раз и опробую свою версию.
Оно понятно, девчонки – это тебе не следователь. Но с учетом недостоверной информации, которую уже выдала Василиса, думаю, выкручусь. Очевидцы происшествий практически всегда мало что помнят, предпочитая выдавать свои фантазии за действительность, рассказывают свою версию событий. А значит, я спокойно могу гнуть линию, что вышел из горящего здания и побрел куда глаза глядят. Шок у меня был, и все дела!