Простой советский спасатель 5
Шрифт:
— Посмотрите, это что? Зарубки? Хотя нет, похоже на крест, но перевернутый.
— Перевернутый? Эти… сатанисты что ли? — удивился я. Вот уж не знал, что такое отродье встречалось в Советском Союзе.
— Нет, — забормотала шифровальщица. — Нет… и палочка рядом… царапина или знак? Леша, у тебя ручка и бумага есть? — девчонка резко обернулась ко мне.
— Нет, — развёл я руками. — Сидор Кузьмич, а у вас?
— Нет. Лена… — договорить мичман не успел.
— Ой, кажется, я поняла! Это римская цифра девять! Значит, я права! И
Мы с мичманом затаили дыхание. Тонкие женские пальчики аккуратно взяли монетку и приложили к стене. Кругляш с трудом, но все-таки лег в ямку. Мы облегченно выдохнули и с азартом принялись искать остальные знаки.
Из-за того, что деньги были не сильно крупными, искали долго. От напряжения болели глаза, ладони покрылись кирпичной пылью. Четыре впадинки мы отыскали на разных стенах. Если, конечно, о круглом помещении можно так сказать.
Щербинки тоже шли по кругу, но не по порядку. Кто бы сомневался, суровые архитекторы легких путей потомкам не оставили. В результате мы отыскали девятку, семерку, двойку и пятерку. Черт его знает, по какому принципу раскидывались цифры. Но когда мы по третьему кругу облапали весь кирпич, я предложил отдохнуть.
Не сговариваясь, мы рухнули на разбросанные вокруг сундука карты, привалились к нему спиной.
— Что делать будем? Дальше искать? — не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовался я.
— Конечно, — воскликнула Лена, и куда только усталость вся подевалась.
— Будем.
В ответе Сидора Кузьмича я собственно и не сомневался. Интересно все-таки, для чего ему на самом деле нужны эти сокровища? Неужто и правда для грядущей перестройки, о которой мичман еще даже не подозревает? Но в которой, судя по всему, собирается участвовать.
— Стены обыскали. Теперь что, пол? — продолжил я размышлять вслух.
Честно говоря, я не горел желанием ползать на коленях по неровным камням. Но и отговаривать товарищей не собирался. Оба горели азартом, каждый своим. Лена — историческим, Сидор Кузьмич — своим тайным.
— Придется, — тяжко вздохнула Лена. — Иначе не откроем
— Что не откроем? — удивился я.
Сидор Кузьмич по традиции больше слушал, чем говорил.
— Ну, еще одни проход или тайник. Не зря же эти неправильные деньги лежали внутри сундука.
— Внутри, говоришь… Слушайте, а вы его пытались двигать, когда нашли?
— Кого двигать? — не поняла девушка.
— Нет. Есть идея? — мичман понял сразу, что я имею ввиду.
— Попробуем?
— Давай.
Я подал Лене руку, помогая подняться с земли. Мы с Кузьмичом ухватили здоровенный ящик за углы и попытались сдвинуть с места.
— Тяжелый, зараза, — проворчал я. — Неповоротливый.
— Или прибитый.
— Как вариант.
Минут десять мы пыхтели, но нам так и не удалось не то, чтобы перевернуть,
— Что думаешь, Алексей, — тяжело дыша, мы с мичманом оторвались от ящика, и теперь переводили дух, недовольно поглядывая на сооружение.
— Мыслю я, под ним скрывается или проход, как предположила Лена, или тайник. Иначе не вижу смысла прибивать дно к камням. Хотя я не уверен, что сундук именно прибит. Иначе мы сумели бы его расшатать. Скорее, скрытый механизм.
— Я нашла! — радостный Ленин голос прервал нашу с особистом беседу.
— Что нашла? — спросил я, Кузьмич же резко развернулся, отыскивая глазами неугомонную девушку.
— Еще одну цифру.
Девушка стояла на коленях в центре зала, и укладывала монетку в очередную выемку. Черт, все-таки придется ползать по полу.
— Какая цифра?
— Один!
— Один — это хорошо, — задумчиво пробормотал я. — Один — это вроде начало отсчета, — вздохнул я, опускаясь на колени возле сундука. — Сидор Кузьмич, присоединяйтесь. Четыре руки — хорошо, а шесть еще лучше.
Мичман хмыкнул, но сел на корточки и тоже принялся изучать грубо обтесанную, но хорошо подогнанную между собой плитку.
Еще час или два мы обшаривали напольные плиты, пока мне не пришло в голову изучить камни прямо под цифрами, которые мы уже отыскали. Моя идея оказалась джекпотом. Под девяткой мы нашли четверку, под семеркой тройку, под двойкой восьмерку. И только под пятеркой оказалось не число, а точно такой ж знак, как и в тупике, через который мы все попали в потайной зал.
— На что показывает самый длинный луч? — спросил Сидор Кузьмич, установив предпоследнюю монету.
— Не поверите, на сундук, — растеряно ответила Лена. — На сундук же, да, Леша?
— На него, родимый, — вздохнул я, прикинув траекторию линии, и устало шагнул к проклятому ящику.
Хотел бы я посмотреть на того шутника, который придумывал всю эту дурацкую систему.
— Ну и что делать будем, Сидор Кузьмич? С места мы его точно не сдвинем. А если выемка на самом дне?
— Не сдвинем, — особист задумчиво погладил подбородок. — На дне, говоришь. Может ты и прав, Алексей. Иногда нужно упасть на самое дно, чтобы выплыть к солнцу, — пробормотал мичман и наполовину залез в сундук.
Мы молча наблюдали за филейной частью Кузьмича. Я изо всех сил старался не отвесить какую-нибудь дурацкую шуточку, которая так и просилась на язык от усталости.
— Лена, давай монету, — раздалось изнутри короба.
— Что, нашли? — девчонка моментально подскочила к мичману и протянула ему последнюю монетку.
— Кажется, да. Алексей оказался прав.
Кузьмич забрал серебрушку, выругался, но через минуту раздалось довольное «Готово!»
Мы с Леной затаили дыхание и завертели головами по сторонам, пытаясь увидеть вход или провал, или нишу. Хоть что-нибудь, ради чего неизвестные хранители устроили весь этот квест.