Простой советский спасатель 5
Шрифт:
Девчонка закусила губу, но промолчала. То ли готовила суровую отповедь, то ли решила пока не спорить. Ну и на том спасибо.
Сидор Кузьмич поднялся на ноги, коротко глянул на меня, потом на Лену и снова уставился в темное зево спуска.
— С одной стороны, Алексей, ты, конечно прав. Вы мне тут вроде и не нужны.
Я напрягся, почуяв в голосе мичмана скрытое «но». И мои опасения через секунду подтвердились.
— Но с другой стороны, карту ты не принес, это, во-вторых. А во-первых, мне пока рано объявляться живым, есть еще дела. Ну и в-третьих, мне
— Я не против, но только с одним условием: сокровища обязательно должны перейти музею! Мы не имеем на них никакого права! Это принадлежит людям! Всем людям!
«Ох, уж эти мне идеалистки», — я мысленно закатил глаза, проклиная коммунистическое воспитание своей напарницы. Хотя я сам тоже не претендовал на петербуржскую казну и уж тем более на цацки князей Юсуповых. Да и вроде как наследничек у них имеется, прямо передо мной стоит, сурово брови хмурит. Но и государству отдавать клад тоже не планировал.
Растащат ведь по номенклатурным чиновникам, в музей попадут единичные экземпляры, остальное разворуют. Обидно. Не за себя, за державу обидно. Сколько народных богатств в девяностые вывезли за рубеж, продали за копейки считай. Сколько по частным коллекциям скрыто. А тут такой куш.
Да на этот клад столько воронов слетится из столицы. Хорошо если мы хотя бы непричастными окажемся, по минимум засветимся. А могут и посадить, чтобы молчали. За что? Так был бы человек, как говорится, а повод всегда найдется.
— Лена, — начал было я.
— Нет, Леша, я считаю, что это неправильно, оставлять такие ценности себе! — Категорично заявила девчонка.
— Елена Николаевна, — суровым тоном включился в диалог Сидор Кузьмич. — Вы комсомолка?
— Д-да, — растерялась девушка.
— А я — коммунист с большим стажем в партии. Так на каком основании вы, гражданка Блохинцева, сейчас утверждаете, что я, сотрудник органов госбезопасности и комсомолец Алексей Лесаков, не судимый, честный советский спасатель, планируем прикарманить государственное достояние?
Ух ты, аж мороз по коже! Умеет же Сидор Кузьмич шороху навести. Вроде с виду такой милый добродушный мужичок в возрасте, мичман в отставке, балагур и пофигист, а когда надо, враз выпадает из образа и включает профессионала.
— Д-да… Нет! — Лена побледнела. — Нет, конечно же, нет, товарищ сотрудник государственной безопасности!
Эк её пробрало, бедняжку.
— Сидор Кузьмич, не пугайте девушку. Она из добрых побуждений, — я подошел к Лене обнял ее за плечи.
Девчонка напряглась как струна, и едва не дрожала всем телом. Вот это ее запугали семейными историями про кровавых чекистов.
— Я не это имела ввиду, что… Конечно же… конечно же вы и не думали… и… я помогу, конечно… — затараторила перепуганная девчонка.
— Лен, все в порядке, — я развернул девушку к себе, поймал взгляд, и повторил. — Все в порядке. Я тебя никому в обиду не дам, поняла? Ты поняла меня? — чуть встряхнул за плечи, чтобы пришла в себя.
Лена моргнула, раз другой, выдохнула и прошептала:
— Д-да.
—
— Не согласен, — не выпуская Лену из своих объятий, отказался я.
— С чем именно? — напрягся особист.
— Предлагаю вернуться к столу. Ну, в смысле, в предыдущий зал, — пояснил я, видя, что Кузьмич не понял мой ориентир.
— Для каких целей? — мичман никак не мог вернуться из образа сурового особиста в нормального человека.
— Во-первых, забрать еду, которую я принес. Мы тут уже несколько часов, все проголодались и устали. Никто не знает, что ждет нас внизу и сколько придется еще топать. Во-вторых, хорошо бы и вовсе отложить поход. Идти неподготовленными в неизвестность — плохая идея. Это я вам как спасатель говорю. Нужна вода, веревки, свечи, сухпаек, запасные батарейки для фонарей, теплая одежда.
— Мы что, на полюс собираемся? — недовольным тоном перебил меня Сидор Кузьмич.
— Нет, но будем спускаться на уровень ниже, а там будет холоднее, чем здесь. Мы не знаем, насколько метров нам предстоит уйти под землю.
— Хорошо, что ты предлагаешь? — нахмурился особист.
— Идеальный вариант — это отпустить нас по домам. Подождите, — мичман хотел возразить, но я продолжил. — Именно отпустить по домам. Я даю вам честное комсомольское слово, что вернусь и помогу вам дойти до конца. Но без должной подготовки лезть под землю я категорически не согласен. Как и тащить туда полураздетую девочку. Кроме того, Лена должна предупредить семью. Если мы не вернёмся к ночи, нас будут искать. а если уйдем с утра, и на всякий случай расскажем легенду для бабушки и отца, у нас будут безопасные сутки. Как минимум.
Лена вскинула голову, пытаясь поймать мой взгляд, но я крепко сжал её плечо, надеясь, что она поймет мой знак и промолчит. И Блохинцева в очередной раз меня не разочаровала.
Девчонка закусила губу и промолчала. Напряжение выдавали только крепко сжатые пальцы. И снова тишина. Как же вымораживает неопределенность и невозможность делать так, как считаешь нужным и правильным. Зависимость от чужого человека и ответственность за другого тоже не подарок. Как я во все это вляпался?
Так, Леха, заканчивай страдания молодого Вертера, и гни свою линию.
Всё так сложно, всё так просто
Мы ушли в открытый космос
В этом мире больше нечего ловить
А ты гни свою линию
Гни свою линию
Гни свою линию… («Сплин»)
Последняя фраза крутилась в голове на повторе, пока молчал Сидор Кузьмич. Молчал он неприятно долго, прикидывая все за и против в адрес моего предложения. Переводил взгляд с меня на Лену и обратно. В какой-то момент, что-то прочитав в его взгляде, я снова крепко сжал девичье плечо и покачал головой.