Пространство и Бытие. Сборник статей

Михалевский Дмитрий

ППМ абстрагирует качество пространственности, а потому описывает уровень целостности сознания и обеспечиваемого им мировосприятия, а потому задает научную парадигму в куновском смысле (как совокупность представлений, положений, законов и правил и проч.). ППМ – это своеобразный алгоритм мышления (ср. кантовское: пространство – априорная форма рассудка), некая кристаллическая решетка, которая отражает развитие психики человека, а, соответственно, форму и внутреннее содержание продуктов его творческой деятельности. «Любые законченные организованные образования в психике – теории, каноны, уравнения, философские системы, физические модели, композиции художественных, музыкальных произведений и т. д. – подчиняются основным законам композиции – устойчивой формы организованного существования отраженного и порожденного материала в психике человека. Более того, самим своим существованием все эти объективные (подтвержденные

практикой) формы проявления структуры психики – теории, произведения, формулы, системы управления и т. д. – раскрывают и подтверждают законы организации материала в психическом пространстве. Изучая объективные формы проявления организованного материала психики, мы изучаем законы организации психологического пространства человека» [88] . Число размерностей ППМ определяет качество мировоззренческой картины человека, качество создаваемых им продуктов в различных сферах жизни и качество самого человека, фиксируя уровень его личностного развития. Парадигма пространственной многомерности – это мера, которая объединяет количественный и качественный аспекты бытия.

88

Белозеров С. М. Указ. соч. – С. 99.

Наделяя продукты своей творческой деятельности формой и содержанием, человек неизбежно фиксирует в них свои текущие пространственные представления. В результате произведения искусства, политические, социальные, экономические, естественнонаучные модели, а также религиозные представления в пространственном отношении являются точными слепками с их автора, отражая уровень его развития. Универсальность и объективность выявленной закономерности предоставляет возможность для широких и научно достоверных междисциплинарных обобщений [89] .

89

Михалевский Д. В. Пространственные представления как объективный критерий оценки нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции / Материалы XIX Международной научной конференции «Динамика нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции». – СПб., 2006. – С. 30–33; Михалевский Д. В. Пространственные представления как объективный критерий оценки историко-культурных процессов. Закон повышения размерности восприятия пространства // Клио. – СПб., 2006. – № 1 (32). – С. 21–31; Mikhalevski D. The Periodic Law of the Development of Culture. – Ars Interpres. Stockholm-New-York-Moscow, 2006. – № 6–7, (September). – PP. 47–50; Михалевский Д. В. «Периодический закон развития культуры» // Сцена. – 2005. – № 4 (36). – С. 54–57.

Таким образом, введенное понятие «пространственная парадигма» выполняет функцию посредника между объективными структурами и индивидуальными действиями, являясь одновременно результатом интериоризации внешних условий и средством экстериоризации бессознательных схем восприятия и действия, осуществления индивидуальных практик. Фактически оно выполняет ту же функцию, которой П. Бурдье наделял вводимое им понятие «габитус», но в отличие от последнего, реализует более высокий уровень абстракции. На значение повышающихся уровней абстрагирования обращали специальное внимание М. К. Мамардашвили и А. М. Пятигорский в своем исследовании структур сознания: «…Это обобщенное описание дает нам содержательные предметы, идеальные объекты, мотивации, отсчет вторичных процессов, т. е. саму работу, всегда совершающуюся во вторичных процессах, то развертывание, которое индивидуальный психический механизм совершает с материалом сознания, когда этот механизм в нем находится» [90] .

90

Мамардашвили М. К., Пятигорский A. M. Указ. соч. – С. 68.

Выводы

Предложена и рассмотрена пространственная модель человека, которая включает внешнее и внутреннее пространства, а также сознание, как опосредующий механизм взаимосвязи этих пространств.

Внешнее пространство понимается как воспринимаемый фрагмент реальности, форма которого определяется развитием человека и потому связана с «социальностью». Трактуемое таким образом понятие «внешнее пространство» –

это субъективная реальность, являющаяся социально-психологическим отражением бытия в сознании. Внутреннее, духовное пространство – это внутренний мир человека, связанный с личностным развитием. Сознание в этом контексте рассматривается как набор механизмов мышления, что позволяет выявлять в нем пространственные структуры. Как показал анализ, эти структуры связаны с уровнями абстракции мышления и в развитии образуют последовательность наглядных геометрических образов – точка, линия, плоскость, объемная фигура (пирамида, куб и др.), что позволяет ввести в научный оборот понятия «социальная точка», «социальная линия», «социальная плоскость», «социальный объем» (или «точка социального пространства», «линия социального пространства», «плоскость социального пространства», «объем социального пространства»).

Эти структуры определяют механизмы познания и формотворчества человека. Тем самым произведения искусства, политические, социальные, экономические, естественнонаучные модели, а также религиозные представления в пространственном отношении являются точными слепками с их автора, отражая уровень его развития.

Учитывая значимость выявленной закономерности, диссертантом вводится понятие «пространственная парадигма», которая имеет смысл универсальной характеристики описания гносеологического и онтологического аспектов бытия человека и социальных структур, обеспечивающая интериоризацию внешних условий и являющаяся средством экстериоризации схем восприятия и действия, форм и практик социально-культурной жизни, позволяющая сформировать наглядный геометрический образ для представления таких форм.

Поскольку пространственная парадигма выполняет функцию посредника между объективными структурами и индивидуальными действиями, являясь одновременно результатом интериоризации внешних условий и средством экстериоризации бессознательных схем восприятия и действия, осуществления индивидуальных практик, она выполняет ту же функцию, которой П. Бурдье наделял вводимое им понятие «габитус», но в отличие от последнего, реализует более высокий уровень абстракции.

Библиография

Арлычев А. Н. Сознание: информационно-деятельностный подход. – М.: КомКнига, 2005.

Белозеров С. М. Организация внутреннего мира человека и общества. Теория и метод композиций. – М.: Алетейа, 2002.

Бурдье П. Fieldwork in philosophy / Бурдье П. Начала. Choses dities. – М.: Socio-Logos, 1994.

Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов / Бурдье П. Социология социального пространства. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.

Бурдье П. Физическое и социальное пространства / Бурдье П. Социология социального пространства. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.

Дьюи Дж. Реконструкция в философии. – М.: Логос, 2001.

Доналдсон М. Мыслительная деятельность детей. – М.: Педагогика, 1985.

Ильенков Э. В. Истоки мышления; Диалектика идеального. Изд. 2-е. – М.: ЛИБРОКОМ, 2012.

Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. – М.: Прогресс, 1983.

Крюков Д. С. Кпроблеме определения религиозной личности. – Religio. – 2004–2007. – Вып. 1. – С. 51–62.

Леонтьев А. Н. Некоторые проблемы психологии искусства / Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения; В 2 т. Т. 2. – М.: Психология 1983.

Леонтьев А. Н. Личность как предмет психологического исследования / Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. – М.: Смысл, 2004.

Лоренц К. Оборотная сторона зеркала / Лоренц К. Так называемое зло. – М.: Культурная революция, 2008.

Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. – СПб.: Наука, 2007.

Мамардашвили М. К. Стрела познания (набросок естественно-исторической гносеологии). – М.: Языки русской культуры, 1997.

Мамардашвили М. К. Введение в философию / Мамардашвили М. К. Философские чтения. – СПб.: Азбука классика, 2002.

Мамардашвили М. К., Пятигорский. A. M. Символ и сознание. (Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке). – М.: Прогресс-Традиция, Фонд Мераба Мамардашвили, 2009.