Пространство (сборник)
Шрифт:
Чтоб извлечь из удивления
Всю его бесконечную мудрость?
Оно в каком-то смысле и трагично,— оно беззащитно,
Есть недруги удивления.
У них в глазах мёртвая роговица.
Они подстерегают удивление,
Чтобы настигнуть и тут же на месте убить его.
Бойтесь их!..
Есть иерархия удивлений!
Кто знает, может, мы живём
Для некоего Великого Удивления?
Я удивляюсь — значит, я жив.
Слава богу, нет, слава богу, я ещё способен удивляться!
Я не раз удивлялся
Я помню каждое своё удивление.
Ни одно из них не похоже на другое.
О мои удивления! Вы бескорыстны.
Я копил вас, как скряга.
Я собирал вас, я дрожал над вами.
Я ведь чувствовал, что когда-нибудь,
Раздавив ваши тяжёлые и обильные грозди,
Я добуду из них немного поэзии.
1962
* * *
Овладевай домами!
И собственной судьбой.
Подвалами. Дымами.
Сиденьем. И ходьбой.
Есть тайные пружины,
Знай нажимай — давай!
Вождением машины
Смотри овладевай!
Своею головою,
И ветерком с морей.
Всемирной кладовою
Овладевай смелей!
И флейтой чародея,
И верою в людей
Живи, пером владея.
Волненьем овладей!
Будь и простым и милым.
Мир побеждай! Живи.
Смелее с этим миром
Себя отождестви...
А я во тьме привала
Был к звёздам вознесён.
И мной овладевала
Вселенная, как сон.
Как в танцевальном зале,
Мелькало всё вокруг.
А вещи ускользали
Из вытянутых рук.
И, предаваясь спорам,
Гудел, под ливнем мок
Тот странный мир, которым
Я овладеть не смог.
1965
ЖЕНОТДЕЛ И ДОМОСТРОЙ
Не от любви ль погибла Троя?
У мира, знать, такой удел...
Час пробил. Против Домостроя
Тогда поднялся Женотдел.
Пошла чесать с трибуны гладко:
«В обиду не дадим себя!» —
В платочке красном делегатка,
Рукою по-мужски рубя.
Оплот всех жён, и тёщ, и дочек,
Он был организован, штаб,
Из девочек в косичках тощих
И из широкоспинных баб.
«Мы сами себе власти, знамо...»
Да это ж явный перехлёст!
Но женщина воздвигла знамя
Свободы, вставши
Кухарку, няньку и сиделку
Ты заменяла, трепеща...
И вот швыряет муж тарелку
Пересолённого борща.
Но где ж вы, римские весталки.
Хранительницы очага?..
«А тех, кто будет ставить палки
В колёса, отведём в Чека!»
Да разве выдержать устоям,
Когда вовсю орёт плакат:
«До основания разроем
Патриархальности уклад!»
Кричат толпою краснолицей
На всех собраньях: «Не хотим
Закрепощающих традиций!
Долой перину и интим!»
«Наш автодор! Мы к солнцу рулим!
Как путь наш нов! И как он прям!»
«Война корытам и кастрюлям
И молью траченным коврам!»
И, мигом расплюясь с уютом,
Одна, без своего угла,
Ты любишь прыгать с парашютом
И рубишь наотмашь с седла!
Или вселился в них бесёнок?
Кто знает? Уж не сам ли бес?..
...Идут когорты амазонок
С винтовками наперевес.
Им заниматься пустяками?
Им ли сгибаться у корыт?
Им ли ворочать утюгами,
Когда пред ними мир открыт?
Они родились,— разве слабы? —
Для кочерги и для валька...
Стоят расставив ноги бабы
И руки уперев в бока.
По локти им въедался щёлок,
Был день их трудный, бестолков,
Они родились для светёлок,
Завалинок и теремков.
Они знавали тайный трепет...
И, как горшечник в две руки
Сырую глину мнёт и лепит,
Их мяли ночью мужики.
И, жребием довольны малым:
«Да кто же мы такие, чать?!»,
Могли по сельским ритуалам
Где вставить слово, где смолчать.
Они слезали с сеновала
И нагибались до жнивья.
Зато им веки закрывала
Большая, дружная семья...
...Хоронит брата Антигона.
В домашних сложностях Эдип...
«Хочу развода! Нет закона!
Что? Муж? Так он отсталый тип!»
И, осенённые веками,
Трещат опоры. Где же щит?
И муж лишь разведёт руками.
Затылок поскребёт. Смолчит.
А если вы в быту увязли
И если в чувствах кутерьма,
Пожалуйста: детсады, ясли,
Приюты, детские дома.
Не умирать же как собаке
Мужчине злым холостяком,—
Как быть? Он обращался к свахе
В тяжёлом случае таком,